Отправлено: 30.03.13 14:09. Заголовок: Это сладкое слово
Знаю, что у меня есть до сих пор недописанный фанфик - история, к которой я планирую вернуться. Но недавно нашла старый кусок своей другой идеи - не знаю, насколько сейчас вообще актуальной, но замысел тогда был мне очень важен и интересен. Решила все-таки выложить, во-первых, потому что он уцелел после нескольких глобальных чисток архива. И во-вторых, потому, что мне подумалось о продолжении этой истории. Но у нее еще нет конца и поэтому мне могли бы помочь ваши мнения-отклики - если, конечно, вам будет это интересно.
Название частично позаимствовано у французского поэта Элюара, и варьирование этой мысли в разных контекстах планировалось стать смысловым центром фика.
- Компромисс? – голос прозвучал неуверенно, но определенно с затаенной надеждой. - Без вариантов. – Отрезал ответный, продемонстрировав возможность уверенного утверждения без намека на повышение тона. - Тогда в действие вводятся правила решающего голоса. Моего голоса, - последнее уточнение было сделано с едва заметным акцентом. - Компромисс, - теперь уже недовольно пробубнил прежде основательный, став недовольно-разочарованным. Невольный свидетель такого разговора мог бы предположить, что это выдержка из фильма про шпионов или военных разведчиков – и это было бы в какой-то мере близко к истине. Ибо их диалог всегда был игрой на поражение и одновременно балансированием на тонком канате, сорваться с которого означало потерять мало-мальское присутствие духа. И потому амплуа хитрого разведчика стало привычным для Мариссы Спиритто. Наверное, это был единственный человек, с которым она до сих пор боялась разговаривать. Она безумно этого хотела каждую минуту своей жизни, в бесконечных разлуках до последней подразумевающейся запятой вспоминала все последние детали их общения, придумывала и воображала, как пройдет их встреча, но стоило еще только встретиться с этим упрямым и в то же время настойчиво-спокойным взглядом устремленных и на нее, и одновременно в какую-то глубокую даль глаз – как она сдавалась. Но капитуляция внутренняя сопровождалась внешним нападением – и она привычно начинала метать громы и молнии, вовлекая в свой неравный бой всё мирное и не очень окружение и не давая пленным ни единого шанса. Это был единственный человек, который не оставлял ей возможности выиграть и который больше всего получал нескрываемой радости от очередного кровопролитного сражения. И этот человек был ее сын.
Мия Колуччи скептически нахмурила неизменно прекрасный лобик, дав всем понять о нешуточной работе, происходившей в ее тщательно убранной голове. Легкий бант и изящная заколка, аккуратно поднятые пряди вместо привычной челки и неожиданно идущая к ней коса – очередной образ, придирчиво выбранный блондинкой для очередного дня, который должен был занять свое место в 365-штучной галереи. -Вынуждена признать, что в этом доме, как уже исторически сложилось, нечего есть. Отсюда следует такой же постоянный вывод – мы идем в ресторан. Это не обсуждается, - предупредила она готовую сорваться реплику сестры. -Пожалуй, она права, - пожал плечами восседающий на высокой банкетке справа от блондинки мальчик. – Странно посещать такие увеселительные заведения, как ресторан, в день, когда тебе отчислили из школы. Из начальной школы, - уточнил он и добавил – что существенно утяжеляет совершенное преступление. -Если бы каждый твой школьный подвиг сопровождался постом и смирением, нам бы пришлось переселиться в ближайшую обитель, - отпарировала блондинка, - и вообще, я очень хорошо представляю, чем вы тут занимались до моего прихода, но я тебе слава богу не мама, а тебе, моя дорогая, не дочь, значит имею полное право получить причитающуюся мне долю внимания и заботы в вашей компании. В конце концов тебе – я любящая тетя, а тебе – единственная сестра и поэтому объявляю трехминутные сборы и не принимаю отказа. Две пары глаз согласно сверкнули в ответ – так как оба участника только что завершившейся баталии были безмерно рады возможности улизнуть от продолжения педагогического процесса. Мия вздохнула. Иногда ей хотелось наорать на обоих, забыв про все образы вместе взятые и про потенциальное убийство нервных клеток. Иногда ей хотелось придушить сестру, участвующую в бесконечных перепалках с восьмилетним мальчишкой, а после дать шикарную оплеуху и самому инициатору очередного ЧП. Но моментально окинув в памяти последние восемь лет жизни обоих, Колуччи выдыхала, доставала заготовленный белый флаг и устанавливала мир.
Марисса захлопнула дверку шкафа и хмуро поинтересовалась: -Ну как? -Зачет! – утвердительно кивнул мальчик, присаживаясь на подлокотник кресла в ее спальне. – А у меня? -Лучше мокасины, те, что Мия тебе подарила…кажется, на прошлой неделе. Сын в ответ саркастически хмыкнул: -Вообще-то было две пары, но, кажется, последними я пытался сбить с люстры свой вертолет, поэтому сейчас найду первую. Марисса улыбнулась. С ее несносным и неумолимым Лео они оказывались заговорщиками каждый раз, когда Мия выводила их в свет – иными словами, когда составляла им компанию. И племянник, и сестра был постоянными моделями ее многочисленных творений и покупок и это было бы невыносимо – если бы оба не знали, каким счастьем будут светиться глаза Колуччи, разглядывая идеальное фото их три в очередном журнале. Счастьем…кажется, обе сестры известного семейства устами беспечных журналистов одариваются этим счастьем с известным постоянством. Судя по приятно глянцевым статьям, счастье от простых смертных скрывалось в руках сестер Колуччи-Спиритто. У Мии – которая уже девять лет меняет вместе со своими фантастическими образами города и страны, демонстрируя полное владение вкусом и собой, улыбаясь очередному спутнику ее мотыльковой жизни и давая совет миллионам одиноких девушек по ту сторону экрана? У нее, Мариссы, которая за столько же лет отчаянно строила отношения со своими двоими детьми – и теперь каждый день она разрывалась между собственным театром и собственным сыном – каждый из которых был по-своему выдающийся. Леон нарушил тишину, вернувшись с огромной коробкой наперевес: - Эти? – неопределенно ткнул подбородком в содержимое. - Давай, - кивнула Марисса, решив, что в обувной коробке, предназначенной для подарков Мии не может быть неподходящей пары.
Отправлено: 31.07.13 09:07. Заголовок: -Сеньор Агирре, вы п..
-Сеньор Агирре, вы подпишите приказ? Результаты прикреплены к отчету и Сильвия сделала краткое резюме. -Спасибо, Марта, на сегодня всё. Приказ заберешь в приемной завтра. И обзвони всех, кого я помечу. -А остальные? -Остальных я сам. Есть нюансы. Иди. Умнице Марте не нужно было повторять дважды и она не задавала лишних вопросов. Мануэль Агирре, директор международной школы «Новый век» любил выбирать себе именно таких подчиненных. Иногда он шутил, что его команда способна провести несколько боев локального значения, а не только руководить учебным процессом. Девять лет назад он не мог и предположить, что однажды займет директорское кресло. Когда крупная финансовая компания, в которой он был менеджером по вопросам стратегического развития, вложила деньги в этот проект, прежнее руководство решительно отказалось от ведущей должности. Странным образом именно кандидатура Агирре приглянулась хозяину, который сначала отправил его в качестве члена попечительского совета в Португалию, где был открыт первый филиал, а полгода назад он стал директором аргентинского «Нового века». Два месяца он готовил проект реорганизации и теперь о появлении новой школы уже было известно в высших кругах страны: особой гордостью мексиканца была не только традиционно высокая цена на обучение, но и специально разработанная инновационная программа. О том, что сегодня на прием записана Марисса Андраде, он узнал только в свой обеденный перерыв, когда по заведенному порядку стал изучать записи, сделанные вторым референтом, Сильвией. Обычно беседу с поступающим проводил его заместитель, а в этом случае можно было ограничиться и завучем начальных классов, но соблазн был слишком велик. Он знал, что сыну Мариссы сейчас должно быть 8 лет, но он не представлял, что сможет увидеть его в своей школе. Тем более, что они не брали новичков в середине триместра, да еще и последнего. Кажется, они тоже не ожидали его увидеть – видимо, реклама работает не вполне эффективно и не все еще знают в лицо нового директора. А он ведь подумал, что их приход не случаен, даже промелькнула шальная мысль, что прием у директора по поводу ученика – только предлог. Хотя Сильвия сделала пометку в блокноте – « от прежнего директора. Внук его знакомого. Очень рекомендовал». Внук? Франко? Франко мог бы знать старика Мендеса. Или отец мужа Мариссы? Тоже вероятно. Марту и Сильвию сначала поставило в тупик явление в их приемной четверых взрослых. После его настойчивого разрешения по телефону пропустить всех, он увидел сразу три знакомых лица. Наверное, Марта была права, признав сначала в Мие мать Леона. Но все-таки он был не похож на нее внешне, хотя так же, как она, очень красив. Мануэль видел каждый день множество детей, и все они были по-своему очень симпатичными, но с какой-то взрослой, сформировавшейся и уже явной красотой попадались не часто. От своей тети однако Лео унаследовал неподражаемый апломб в нужных ситуациях и неуловимое чувство стиля – редкие качества для мальчишки его лет. Именно Леона Мануэль выбрал объектом своего главного внимания, чтобы не выдать своего интереса к другим посетителям. Хотя они, кажется, не были слишком ошарашены, по крайней мере, сестры бодро засыпали вполне объяснимыми вопросами его и Марту: во сколько начинаются занятия? Есть ли в школе своя столовая? Как устроена и работает система безопасности? Удовлетворив любопытство, Мия и неизвестный мексиканцу шатен заявили о своем желании сопровождать Лео на тестирование, а Марисса заявила Гвидо, что они должны осмотреть школу. Если такое возможно. Сильвия тут же была направлена с парой в качестве гида. И всё. Ни одного лишнего слова. Ни одного постороннего вопроса. Даже ни одного намека на то, что когда он был среди них не только «сеньором Агирре».
вот чёрт, с каждой продой всё интереснее и интереснее. радует появление Мануэля
Рада, что понравилось, спасибо за отзыв) Мне же, наоборот, с каждым разом как-то все печальнее - планировала изначально все-таки что-то более короткое и легкое, несколько зарисовок с претензиями на размышление, но как-то все стало разрастаться. Мануэль возник неожиданно, но мне его не хватало в этой истории)
Анна устало откинулась на спинку стула. Три или четыре часа она провела, согнувшись над ноутбуком. Кажется, она еще ни разу не проводила так много времени за чтением сайта. Яркая череда картинок и статей выстроила в сознании некое подобие паззла, однако в том месте рисунка, где должна была быть фигура ее мужа, всё равно оставалось темное пятно. Вот Мия Колуччи, с которой она познакомилась накануне. Успешный дизайнер и модельер, критик моды, признанная красавица страны. На старых школьных снимках она еще совсем девчушка, но нет ни одного неудачного фото, которыми так часто грешат случайные школьные кадры. Даже в форме и за партой она кажется сошедшей с картин старых романтических сказок. Школа гордится четырежды королевой красоты среди школьниц столицы. Четырежды – потому что в пятом, выпускном классе она уговорила участвовать в конкурсе свое сестру, Мариссу. Это она теперь мама того чудного мальчика, который был с Мией. Актриса, начинающий режиссер, руководитель модных драматических проектов. Судя по школьным кадрам, совсем не похожа ни на сводную сестру, ни на мать, тоже роскошную женщину. Но фото, на котором обе девушки в компании третьей, Лухан Линарес, тоже приемной дочери, запечатлены вместе с Соней Рей, искренне восхитило Анну. Не только торжество красоты – песочное, изумрудное и алое платье с легкими газовыми накидками на плечах и живые цветы в прическах – но и какая-то удивительная любовь и гармония. Но на остальных снимках дочерей, где не было красавицы Рей и ее обаятельного мужа Колуччи, сопровождали брюнет и блондин – Мануэль Агирре и Пабло Бустаманте. Вчетвером они участвовали в музыкальном проекте – играли в группе и даже писали песни, из которых сложился настоящий диск. Это вызвало в Анне чувство удивление, смешанное со страхом. Можно предположить, что вот все эти школьные праздники и общие интересы, поездки на природу и переводные экзамены, не очень запомнились ее мужу и он не считал нужным делиться своими впечатлениями. Для себя Анна решила, что у Пабло было не очень радостное детство, со строгими учителями и скучными занятиями, но теперь она видела обратное. Она бы была счастлива провести хотя бы год в этом колледже, а не в закрытом пансионе с утренней и вечерней молитвой и уроками латыни. Вот забавный брюнет, с которым она уже познакомилась, Гидо Лассен в каком-то спектакле изображает пастора, только он, кажется, не заметил, что на черном балахоне, который служит ему сутаной, вышиты не вполне адекватные слова. Которые заметили лопающиеся от смеха одноклассники и мечущий громы и молнии директор. Автор снимка – Роко. Может быть, тот самый, что был вчера на вечере. Муж той певицы? Муж…Анна грустно усмехнулась. За столько лет ее муж и словом не обмолвился о том, что играл в музыкальной группе. Сейчас она даже не могла представить себе Пабло Бустаманте - в роли певца? композитора ? Но ведь важно даже не это. Важно другое. Почему он уехал в Европу? Если она не ошиблась в сопоставлении дат, это произошло через полгода после выпуска. Неужели ему не жалко было оставлять всех этих ребят – которые смотрят на него, почти уже десять лет назад с таким восторгом и любовью? Сайт не давал ответа на эти вопросы. Официальная информация из жизни колледжа давала только торжественные архивы фотоотчетов, одобренных администрацией. А сайт их музыкальной группы – Мятежный дух – какое необычное название – уже устарел. Новостная лента сохранила следы каких-то упоминаний, но они лишь усиливали сомнения женщины: Пабло представал перед ней романтическим мечтателем, юным музыкальным дарованием и немножко дерзким сыном значительного отца. Нет, здесь что-то не так. Но кажется, дальше ей придется найти ответ на еще неявный вопрос самой.
Мора всегда слишком хорошо умела владеть собой, так что трудно сказать, была ли она удивлена, увидев Анну. Обычно визиту к свекрови предшествовал телефонный звонок, но чаще всего Пабло сам объявлял о необходимости навестить своих родителей. В первые дни после свадьбы Анна надеялась найти в Море если не вторую мать, то близкого человека, тем более, что матери молодых людей ее знакомых отдали бы всё за возможность поучаствовать в жизни детей. Но Мора, оставаясь неизменно вежливой и тактичной, не проявляла большего внимания, чем это требовало видимое приличие. За восемь лет их общего знакомства ни одной ссоры и ни единого недовольства свекрови в адрес невестки, жены единственного сына – наверное, многие могли бы об этом мечтать. Но Анне было тошно от того, что она, как и большинство телезрителей вечерней хроники, видела перед собой всегда сеньору Бустаманте, которая изредка одаряла ее своим вниманием. Ее мачеха Вэл была этому рада – никто не мешал ей реализовывать собственные планы по проведению семейных торжеств и значительных приемов. Отец находил свою сватью образцом приличествующей людям их круга сдержанности и считал, что Анна обязана ему таким прозорливым выбором. -Здравствуйте..я не помешала? – Анна наконец задумалась о том, что Мора, может быть, не ждала вечером внезапную гостью. -Разумеется, нет. Здравствуй, Анна, я рада тебе, рада, что ты наконец оказалась здесь, в Аргентине. Я надеюсь, эта страна понравится тебе, - Мора сдержанно улыбнулась и легким жестом подозвала горничную. – Мы выпьем чаю в гостиной. Анна в очередной раз отметила, как легко и непринужденно ее свекрови удается быть хозяйкой. Некоторые вещи до сих пор были в коробках, которые она видела в холле, но при этом создано даже мелочами ощущение уютного быта. А уж сам дом и большой, но очень аккуратный сад напоминают не временное пристанище, а настоящее семейное гнездо. -Попробуй вот это, - Мора протянула чашку, узор на которой привлек внимание Анны – держава и цветок, кажется, лилия. – Я очень люблю такой чай, в Англии такой же набор, но вкус другой. -Очень красивая посуда, - похвалила Анна, пытаясь понять, как она сможет перейти к главному. -Это фамильный сервиз семьи Бустаманте. Сохранилась фотография этих чашек за столом еще при бабушке Серхио. Нам его только привезли сегодня, я велела достать. Серхио любит их. Анна не поняла, откуда привезли фамильную посуду, но увлекаться деталями слишком далекой истории ей не хотелось. -Мора, я пришла, чтобы спросить у вас, - волнение больше скрыть было невозможно, да и смысл этого пропал – раз уже начала говорить. –Почему Пабло уехал из Аргентины и что он делал здесь? Почему он ничего не говорит мне об этом? Почему вы никогда не говорите о вашем прошлом, я только сегодня узнала, что он играл в группе. Только на последних словах она осмелилась поднять глаза на свекровь, ожидая какой-то реакции. По меньшей мере возмущение от того, что незваная родственница пришла с какой-то странной претензией. Но Мора безмятежно отодвинула чашку и критически оглядела сливы в вазочке на столе. -Лейла совершенно не умеет выбирать фрукты. Нужно было везти с собой Монику. Но виноград, кажется, такой, как нужно. – Придвинув вазочку с изящно свешивающейся гроздью, Мора слегка пожала плечами и улыбнулась. – Пабло уехал из этой страны, потому что он принял такое решение. Я и Серхио давно планировали этот отъезд, и как только все препятствия были улажены, мы стали готовиться к переезду. Пабло уже закончил колледж и это расширяло наши возможности: он мог остаться здесь, учиться в университете, куда его уже зачислили, а мог сопровождать нас. Он выбрал последнее, и я считаю, это разумно. Анна почувствовала себя ученицей младшего класса, когда пастор объяснял ей в пансионе, почему неразумно жалеть о нарушении божеского запрета Евой. Мора, кажется, совершенно не видела смысла в объяснении таких вещей, но милостиво продолжила: -Пабло учился в известном колледже и, конечно же, у него было множество увлечений. Музыка не исключение, он делал успехи. Серхио, как все отцы, находил это не самым важным, иногда он пытался сам направить выбор нашего сына, но так всегда бывает с подростками. А потом у Пабло появились другие интересы, я думаю, что он рассказывает тебе о том, что представляется ему важным. -Но это же не то! Совсем не то! – не смогла сдержаться Анна. – Вы же понимаете, о чем я! Вы знаете то, чего не знаю я. Я не понимаю, для чего мы приехали сюда и что происходит все это время. Это не бизнес-поездка, но это и не отдых на родине. Зачем мы здесь? -Я не могу отвечать за всех, - спокойно заметила Мора. – По крайней мере я, - сделала она некоторый акцент, пристально взглянув на Анну, - не рискну отвечать за своего мужа. -а за себя? – запальчиво бросила Анна, спохватившись: у Бустаманте такая манера разговора была не принята. -Ты хочешь узнать, зачем я приехала в родную страну, где не была почти девять лет? – уточнила Мора, впервые посмотрев на невестку с некоторым интересом. -Да, но.. -Хорошо, я тебе отвечу, - Мора поднялась с невысокого дивана и подошла к камину, на котором стала что-то искать, не отрывая взгляда от Анны. – Я приехала сюда к своему внуку.
планировала изначально все-таки что-то более короткое и легкое, несколько зарисовок с претензиями на размышление, но как-то все стало разрастаться.
я думаю, это плюс Переживания Анны меня совсем не трогают, она чуждый для меня персонаж, единственное, через её терзания видно отношение Пабло к своей жене, пока у меня возникает ощущение, что она для него как хомячок, раз завёл, то надо заботиться. Интересно, когда Мора узнала, что у неё есть внук.
Круг действующих лиц постепенно расширяется, но все знакомые лица) litania пишет:
цитата:
И всё. Ни одного лишнего слова. Ни одного постороннего вопроса. Даже ни одного намека на то, что когда он был среди них не только «сеньором Агирре».
Негативное, мягко говоря, отношение к Пабло со стороны бывших одноклассников более менее объяснимо и понятно, но что же случилось с Ману, что к его появлению так холодно отнеслись, и не только Мия, но и другие участники?
Вероятно, при других обстоятельствах, Анна вызывала бы сочувствие, но zoomzoom права: zoomzoom пишет:
цитата:
Переживания Анны меня совсем не трогают, она чуждый для меня персонаж
Помимо того, что она чуждый персонаж, у меня еще ощущение, что она взяла или ей дали, а она приняла то, что (а точнее кто) ей не принадлежит, т.е чужое...
litania пишет:
цитата:
– Я приехала сюда к своему внуку.
Она узнала о внуке раньше Пабло? Или он тоже знал о ребенке до того, как увидел Лео, вернувшись в Аргентину?
Отправлено: 07.08.13 11:45. Заголовок: Спасибо большое за к..
Спасибо большое за комментарии! Они мне помогают и поддерживают не бросить это гиблое дело раньше времени :)
Хотя герои мои почти все поголовно ежики в тумане, но они (надеюсь!) выбредут оттуда со временем :)
С Анной - мне хотелось, чтобы это был отталкивающий персонаж, и мне показалось, что ее скучно-ограниченная правильность и покорность даже лучшая возможность для этого, чем если бы она была классически-злой героиней. Тогда Пабло хотя бы не скучно было бы.
С Мануэлем - на самом деле к нему такого негатива не будет, как к Пабло. Просто ситуация их расставания с Мией для почти всех неясна: он уехал опять же в непростой момент. Долго не давал о себе знать (что для героев остальных самое пока непонятно), ну и из солидарности с Мией они дистанцируются от него.
-Так, а теперь подумай. Почему у тебя не звучит так, как у меня? – Роко терпеливо отложил гитару, дожидаясь пока его ученик сам решит задачку. Он, не любивший посторонних в своей студии, обожал, когда сюда приходила его дочь и ее старший друг Лео, с которым он занимался музыкой. Элен как-то пока не нравилась перспектива уроков у отца, зато она настояла на том, чтобы ее записали в детскую группу театральной студии обожаемой ей Мариссы. Но сейчас она сидела рядом и очень внимательно следила за тем, что происходило, время от времени отвлекая внимание играющих от музыки. -Потому что другая тональность! – догадался Лео. – Я знаю, что ты играл в ре-мажоре. Но я сделал по-другому, хочешь покажу? -Так, ну-ка… Лео, стараясь оставаться спокойным, взял несколько аккордов и тут же впился взглядом в Роко, который был самым лучшим музыкантом из всех, кого он знал. Ну, конечно, Моцарт тоже был неплох, но Роко… -Ого, ну ты даешь! Ты же свою мелодию написал, старик! Это всё или есть еще что-то? – когда речь заходила о музыке, взрослый мужчина сам напоминал ребенка, которого нельзя оторвать от любимой игры. -Папа! – подала голос Элен. – Ну папа! -Подожди, родная! Лео очень осторожно начал играть. Вообще-то в прошлый раз Роко сыграл ему мелодию, которую он должен был на слух записать, а потом подобрать к ней аккорды. Но пытаясь понять ритм композиции – две или четыре четверти? – он увлекся и у него в голове вдруг стала проявляться другая музыка – не радостная, а минорная, протяжная, под которую ему хотелось думать о новых местах, которые он еще не видел. Хорошо, что его взяли все-таки в новую школу. Директор сам звонил и говорил с мамой. Когда она закончила разговор, то, кажется, была недовольна и расстроена, но он, оказывается, хорошо сдал тесты. Может быть, директор прочел его характеристику и пугал маму? Но если бы его не взяли, дело было бы плохо. Вдруг вместо уроков у Роко, ему бы пришлось заниматься дома? Если бы еще физкультурой с Лухан, а ведь могла бы быть и арифметика с Франко! -Нет, ну это не просто ого! Это ого-гу-го! Черт, парень, ведь из этого могла бы выйти классная песня! Просто первый, он же высший сорт! -Ты правда мог бы ее спеть? Нет, ты правда-правда так думаешь? -Чтобы у меня все струны лопнули! -паап! -Эл, не сейчас, еще минутку! – Роко почти тряс Лео, который был не менее возбужден. – А ты, хитрюга, виду не подавал, что так можешь! -Да я сам не знал… -Если ты не против, то я подберу к твоей мелодии стихи, только для аранжировки мы немного… Лео не слушал дальше. У него перехватило дух – то, что он придумал само собой, просто как будто вспомнил то, что звучало у него в голове иногда, когда он пытался подумать всерьез о том, что убегало от него…это понравилось Роко. Этого просто не может быть! Ему всегда казалось, что у него почти ничего не получается, что он никогда не сможет играть, как его друг и учитель. -Такая аранжировка будет не самой удачной, - нарушил их тишину чей-то голос. Роко стремительно оглянулся. -Что? Ты? Откуда? -Папа, он уже давно здесь, я же пыталась сказать, - протянула Элен разочарованно. Пабло Бустаманте собственной персоной стоял в студии звукозаписи своего бывшего одноклассника. -Так-так-так! - Роко немного судорожно, но крайне оптимистично начал раздавать команды: Детвора, кафе - внизу, деньги – здесь, Леон – ты за главного. Только не очень шумите и никуда не уходите!, - выслушав последнее наставление, Элен и Лео наперегонки бросились вниз. Манговый сок и каппуччино с клубничным сиропом могли составить достойную конкуренцию доминант-септ-аккордам. -Зачем ты здесь, Пабло? - нахмурился Роко. – Я, как мы договаривались, ничего не сказал о том, что ты – спонсор нашего проекта. Зачем тогда ты здесь? Ты мог столкнуться здесь с Вико, да и с Мариссой тоже. -А еще это могло произойти и в сотни других мест, - парировал Пабло. –И более того, это произойдет рано или поздно. Это раз. А два – я не собираюсь таиться, Роко. Просто не хочу, чтобы проект – а это хороший проект – сорвался. Я принес тебе вариант сметы – его составили мои финансисты, как видишь, всего за сутки. Я хочу, чтобы ты оценил, насколько это соответствует вашему плану – потом это сделают остальные. Но сумму в смету расходов надо заложить как можно быстрее. -Хорошо. – Роко молча взял протянутую блондином флешку. Крыть ему было нечем – так быстро и профессионально не поступал еще ни один спонсор. Если сумма окажется серьезной, то…то они смогут собрать не меньше, чем нашумевшие на весь мир мюзиклы. И тогда…тогда можно расширить деятельность благотворительного фонда. –Я завтра же сделаю отчет, - пообещал рокер, добавив – так что до встречи. -Погоди, - усмехнулся Бустаманте. – Ты, кажется, хотел еще поработать, а вот я страшно проголодался. Где тут у вас буфет или столовая? -Кафе, но…Пабло, зачем? – Роко преградил путь Пабло, надеясь, что ему не придется участвовать в потасовке со спонсором. – Оставь это! -Что «это»? – сделал непонимающее лицо Пабло, не скрывая, что дурачится. – Я действительно с утра ничего не ел. Да не буравь ты меня глазами! – уже серьезно отмахнулся он от всё мрачневшего Роко. – Ты отпустил детей поесть? Так? Так. Значит, добрых полчаса ты можешь спокойно работать. Я успею перекусить в вашем заведении, и ровно, - он бросил взгляд на часы, - в семь ты можешь лично прийти за ними. В это время там будет полно народу, так что я буду всё время на виду. И я не собираюсь делать ничего, что может хоть как-то повредить детям. Я не серый волк, Роко, - последнее было сказано иначе, чем предыдущее. Нет, голос блондина не изменился, но Роко почувствовал это очень явственно. -Кафе на первом этаже, сразу за постом охраны, - сдавшись, объяснил музыкант. Зачем тебе это? – неожиданно спросил он Бустаманте. Тот ответил не сразу: -Я очень, очень хочу есть.
-Привет! Здесь свободно? – Пабло указал на третье плетеное кресло, стараясь на ходу угадать манеру для разговора с детьми. Кажется, они не привыкли, чтобы их считали за малышей. По крайней мере, девчушка явно кому-то подражала, преумилительно помешивая свой напиток в высоком бокале. Две головы – темная и светлая – согласно кивнули в ответ, с интересом разглядывая своего соседа по столику. -Я здесь впервые, что выбрать не знаю, - Пабло растерянно развел руками, указывая в сторону бара. – Посоветуете? -Миндальный торт и клубничный коктейль, - авторитетно заявила девочка, снисходительно решив взять над непонятливым взрослым шефство. -Сразу видно – девчонка! – оценил мальчик, доверительно поведав Пабло – Здесь хороший Ottard. -Ты что, пробовал? -Так говорит мой крестный. Значит так оно и есть. А он здесь всегда его берет. Но вы можете попробовать кофе по-турецки. Моя тетя его любит пить именно здесь. -Пожалуй, я именно так и поступлю, - согласился Пабло. – А вы здесь часто бываете? -Не очень, - разочарованно призналась девочка. – Мы ходим сюда, когда к моему папе или маме приходят их друзья. Но мамы потом всё время говорят, что детям нужно питаться полезно. -Ну да, пожалуй, это правильно, - Пабло не мог сдержать улыбки, настолько была забавна эта малышка в своем взрослом стремлении вести беседу, как большая. А еще она была очень хорошенькая – большие темно-серые глаза, темно-русые волосы, заплетенные в две тугие косы с завивающимися кольцами на концах и такими же у висков и немного вздернутый задорный носик. -А вы тоже придумываете песни? – спросила девочка. Поймав удивленный взгляд, пояснила, – к моему папе приходит много людей и все они пишут песни. -Ээээ…нет, я не пишу, - подумав, ответил Пабло. – Я пришел к твоему папе совсем по другому делу. Я….понимаешь, я даю деньги, чтобы твой папа и другие люди могли поставить такое представление с музыкой и сценками и… -Аааа, так вы спонсор для мюзикла? – скорее разочарованно, чем удовлетворенно протянула девочка. – Ясно. Очень приятно познакомиться, сеньор спонсор. -Ну да. Но вообще-то я – Пабло Бустаманте, Пабло - ты можешь меня так звать. -Хорошо, Пабло. Я – Элен, а это мой брат – Леон. -Брат? – удивился Пабло. -Брат, - с нескрываемым удовольствием начала рассказывать Элен. –Правда, только крестный. Моя крестная мама – это мама Лео, а мой крестный папа – это дедушка Лео. Значит - он мой крестный родственник! Против такой логической цепочки Пабло возразить было нечего. -Ой, Дженни, привет! Дженни! - Элен перегнулась через спинку своего кресла к соседнему столику, за которым разместилась компания молодых людей, судя по всему, тоже музыкантов. Но внимание дочери Роко привлекали не звезды разного масштаба, а миниатюрная собачка в руках одной из девушек. -Можно мне ее погладить? А дать ей кусочек торта? -Ей нельзя сладкое, Элен, но если хочешь можешь погулять с ней. Элен тут же схватила собачку, и Пабло всерьез испугался за бедное животное, но оно, кажется, уже не пыталось сопротивляться. -Элен, только лучше играть с ней не у столиков, поварам это может не понравиться, поиграй с Дженни в зоне отдыха. -Лео, я буду там, - Элен ткнула пальчикам в глубь зала, где стояли два уютных диванчики, разделенные большим аквариумом с разноцветьем тропических рыбок. -Ладно, - кивнул мальчик, пояснив как старший и ответственный, - она обожает собак, пусть поиграет. Пабло осталось только согласиться, тем более в его разрешении эти дети не нуждались. Он с удивлением смотрел на мальчика: он совсем еще ребенок, это очевидно, но в то же время он не вызывал в нем легкого чувства брезгливости и недоумения, как все остальные дети. На его глазах рос сводный брат жены, и блондин никогда не знал, о чем можно говорить с этим сначала глупо-беспомощным, потом избалованно-дерзким парнишкой. Анна же с удивительным постоянством устраивала семейные обеды или импровизированные пикники, попадая на которые Пабло стремился занять позицию очень молчаливой декорации. Но с Лео он испытывал странное чувство спокойствия – и пауза в их диалоге не требовала немедленного заполнения ненужными словами. -Мне понравилось, как ты играл, - признал Пабло. –Я немного в этом понимаю, это было здорово. -Я же занимаюсь с Роко Фуэнтос-Эчагуэ, - пожал плечами мальчик, произнеся фамилию с нескрываемым восхищением. – А его группа самая классная в Латинской Америке. В прошлом году я был на настоящем рок-фестивале, это было супер! -Правда? -Еще бы! Концерт открывал Роко, он играл Кобейна и зритель просто взорвался, а потом он играл из своего последнего альбома и стадион заглушал его своими криками. Мы с Лухан были у самой сцены. Лухан – это моя тетя, - пояснил Лео. -У тебя большая семья? – Пабло нашел этот вопрос более чем уместным, ведь именно о чем-то таком нужно спрашивать взрослому ребенка. -Наверное, у меня есть две семьи: большая и маленькая, - подумав, ответил Лео. – Я не думал об этом, но когда мы писали сочинение в начале года, так сказала моя учительница. -И что это значит? – Пабло пока не понимал, стоит ли продолжать этот разговор, но Лео был совершенно невозмутим. -Мы живем с мамой вдвоем – это маленькая семья. Но у нас есть мамина мама и маминой мамы муж – мой дедушка. Еще два дедушки живут в Барилоче и Риме. А еще в Риме живет брат аргентинского дедушки. У меня есть две тети. Соответственно, к этим тетям когда-нибудь прибавляются еще два дяди. У меня есть крестный. И много друзей мамы и тех, кого уже я назвал. Это большая семья. -Да, впечатляет, - согласился Пабло. –У вас, наверное, бывает очень весело. -Скорее шумно, - отметил Лео, улыбаясь. – Но мне нравится. А вы любите мюзиклы? -Не знаю, ну бродвейские – это уже классика, а современные…А почему ты спрашиваешь? – удивился Пабло. -Ну вы же спонсор, - удивился теперь уже Лео. – Мама говорит, что они ничего не смыслят в музыке. А я всегда спрашиваю, зачем тогда они платят свои деньги. Лухан говорит, что для пиара и чистой совести, а Мия – что они на самом деле очень любят искусство. Ладно, нам уже пора, Элен уже вернула собачку. Дети мгновенно умчались, оставив Пабло в компании собственных мыслей. Он же вдруг почувствовал почти физическую усталость – ему казалось, что он только что провел судьбоносные переговоры, во время которых балансировал на тончайшем канате в заоблачной высоте. Каждый шаг – слово отзывалось сотрясанием воздуха и болезненной вибрацией. Он не ожидал этой встречи сегодня, он не был готов, но мысленно он уже давно представлял это в мельчайших подробностях. Но американского кино не случилось – не было восторженных объятий, спасительных признаний и торжественных обещаний исправить и восполнить, дать и защитить. Пабло внезапно осознал, что перед ним человек – пусть не взрослый, но вполне самодостаточный и более того – абсолютно не нуждающийся в его участии. И он, Пабло Бустаманте, не мог сейчас испытывать понятной гордости, потому что это чувство могло принадлежать другим людям – тем, кого он считал своей семьей. Если быть совсем откровенным – его сейчас мучило другое, менее благородное, но более острое чувство зависти. Пару месяцев назад на новостном аргентинском сайте он монотонно пролистывал страница за страницей длинный репортаж с очередного открытия какого-то сногшибательного центра развлечений. Пока не наткнулся на серию снимков вип-гостей мероприятия, удостоивших это событие своим вниманием. Больше всего восторженных комментариев и виртуальных симпатий получила фотосессия известного ведущего и креативного директора теле и радиовещательной компании- Гвидо Лассена. С непомерно большого экрана монитора Пабло улыбался расслабленный и спокойный брюнет, рядом с которым на ковровой дорожке стоял его крестный сын – Леон Андраде. Женская аудитория должна была быть сражена таким кадром наповал: спортивного вида красавец-балагур, в небрежном костюме, чуть распахнутом на груди, с едва заметной татуировкой, о значении которой не писали пронырливые журналисты. Но эта вызывающая брутальность и чуть кичливая стильность была удивительно точно сглажена чувством какой-то странной подлинности, которая даже Пабло убедила в искренности отношения Лассена к этому ребенку. Это была не поза, но жизнь, проживаемая через объективы камер. И в этой жизни они не стеснялись демонстрировать то, как им хорошо вместе. Конечно, это был ход издания: фотосессия не сына с мамой, присутствующей на этом же празднике и даже не со знаменитой бабушкой, которая уже и без того была живой легендой светского мира, а с самым завидным женихом страны. Коммерческую прибыль от такого пиара, наверняка получил и сам Гвидо, но…даже сейчас Пабло помнил выдержку из интервью с шоуменом. « - Сегодня я здесь как отец – пока еще крестный, конечно, но тем не менее я стараюсь не пропускать ни одного нового места, где может быть весело. Мы планируем здорово провести время, так что я очень рад, что нас сюда пригласили» « - Как я провожу свободное время? А что это такое? Шутка, конечно. Но если подумать, то свободное время, о котором вы пишите – клубы, вечеринки и кинофестивали – это моя работа. А отдых – это взять Лео и пару старых друзей и рвануть на картинг. Или уехать на денек сразиться в пейнтбол, правда, этот сорванец в прошлый раз безжалостно застрелил своего крестного, оцените коварство?»
Отправлено: 09.08.13 11:03. Заголовок: litania пишет: Они ..
litania пишет:
цитата:
Они мне помогают и поддерживают не бросить это гиблое дело раньше времени :)
Бросит этот ФФ будет несправедливо и по отношению к героям, и по отношению к читателям)) Так что продолжай в том же духе)
Ну а про новое продолжение, что можно сказать - мне оч понравилось. Не ожидала скорой встречи сына с отцом... litania пишет:
цитата:
Но американского кино не случилось – не было восторженных объятий, спасительных признаний и торжественных обещаний исправить и восполнить, дать и защитить.
И это хорошо, иначе все было бы слишком неестественным. litania пишет:
цитата:
Пабло внезапно осознал, что перед ним человек – пусть не взрослый, но вполне самодостаточный и более того – абсолютно не нуждающийся в его участии.
Вот с чего он сделал такой вывод? потому что ребенок не стал жаловаться на свою "судьбу"? Так странно этого ждать от ребенка в этом возрасте, да еще и с "незнакомым" дядей.
А вообще, мне оч нравится, и конечно хочется новой проды :)))
Отправлено: 11.08.13 09:23. Заголовок: Сколько нового с пос..
Сколько нового с последними продами . Появление Мануэля в роли директора, весьма неожиданно. Интересно, что из этого выйдет . Жена Пабло ужасно раздражает, сочувствия не вызывает. Но думаю, здесь и было так задумано. Мора мне нравится , надеюсь увидеть ее еще не раз. Описание чувств Пабло в кафе после ухода Лео мне очень понравилось . Я садистка, буду рада, если Пабло помучается побольше. Хочется поскорей узнать, что же произошло тогда, когда Пабло все бросил и уехал. Пока еще куча вопросов .
Отправлено: 12.08.13 12:02. Заголовок: Спасибо большое за в..
Спасибо большое за внимание и комменты)) Пабло пострадать, видимо, еще придется, ну а причины его отъезда со временем тоже станут известны. Ну и все-таки одним Лео его страдания тоже скорее всего не ограничатся)
А пока небольшая кульминация в повествовании
Анна с трудом успевала следить за передвижением машины, в которой сейчас ехал ее Пабло. Конечно, это была тысячу раз недостойная и глупая затея – устроить наблюдение, да еще и тайное за собственным мужем. Но был ли у нее другой выбор? Ее разговор с Морой прервался неожиданным приходом свекра, а в обществе старшего Бустаманте Анна и сама бы не решилась продолжать этот диалог. Пабло в тот день вернулся домой поздно и предпочел лечь в кабинете, сославшись на срочные дела. А сегодня он уже в начале девятого арендовал в агентстве машину на целый день. Анне пришлось притвориться спящей, хотя она уже оделась, чтобы спуститься вниз, но тут ею овладел порыв. Она как можно быстрее и тише выбежала на автостраду, поймав машину и унявши дрожь в коленях, робко попросив: -Пожалуйста, очень быстро за той машиной! Пока обе машины боролись с напряженным движением будничного утра, Анна пыталась понять, что ее ждет и как ей понимать ту правду, которая нехотя становилась пусть обрывочно, но очевидной. Какой внук есть у Моры в Аргентине? Что всё это значит? И главное – Пабло? Что ей скажет на все это он? Может быть, ей не стоило устраивать этого отдающего мелодрамой расследования? -Приехали, сеньора. Вон там они и припарковались. Анна расплатилась с водителем, поняв, что упустила цель своей вылазки – Пабло, оставив у ограды парка машину, куда-то пошел. Куда? Людей вокруг слишком много, она не видит его. Но если он уже куда-то скрылся из виду, ведь это же значит, что это где-то совсем рядом, потому все, кто идут по единственному широкому проспекту у нее на виду. Перейти на другую сторону он был не успел – люди до сих пор ожидают зеленого светофора. Значит… -Скажите пожалуйста, - Анна остановила самую безобидную старушку, бодро спешащую куда-то - где вход в этот парк? -Это не парк, дочка, это школьный сад. Если нужно пройти прямо к школе, то вот тут калиточка, а главные ворота – через улицу. -Школа? И больше ничего? -Школа, моя дорогая, но школа очень хорошая. Здесь учится моя внучка, а называется школа “Новый век”. Посмотри сама: сегодня у них праздник, я как раз туда, только куплю конфет для подружек моей девочки. Анна в недоумении остановилась. Что же делать? Школа здесь не причем, но…почему же? Мысль в очередной раз начала выстривать все события по желанному сценарию: ей все показалось, ну конечно. Пабло ничего от нее не скрывает, просто это страна, в которой у него есть важные дела. Да-да, именно поэтому они приехали сюда всей семьей, и может быть, в этот самый момент оба Бустаманте заняты чем-то важным. -А вот и я, уже вернулась, - Анна вновь увидела перед собой старушку. – Здесь малюсенькая кондитерская на перекрестке, но конфеты ручной работы, моя девочка и ее подружки от них без ума. Что ж ты, милая, ошиблась с местом? -Да, кажется. Извините меня, - Анне теперь казалось, что ее подозрения унизительны уже в самой своей идее не только для Пабло, но и для всех вокруг. -Господь с тобой, детка, не извиняйся. Да ты и дрожишь! Отчего же? Ты спешишь? Пойдем со мной! Я проведаю внучку, а ты посмотришь на праздник, там очень красиво. Анна покорно пошла за старушкой, но их поход по аккуратно засаженной лимонными деревьями аллее прервался появлением трех девочек, которые с озорными криками окружили старушку. -Это моя Рейчел, правда, красавица? – старушка указала на одну из девочек, и Анна не могла не согласиться – в строгом смысле слова девочка была скорее просто хорошенькой, но она так заливисто смеялась и так горячо целовала свою бабушку, что казалась сущим ангелочком. -Ну будет, Рейчел, будет, девочки, бегите скорее, там уже что-то начинается! -ты с нами! Ты с нами! – потребовала девочка, решив во что бы то ни стало не отпускать руки старушки. -Пойдем с нами, пойдем к мисс Тейлор - предложила та, приветливо улыбаясь совсем смутившейся Анне. -Нет-нет, вы идите, а я пройдусь немного. Анна не сразу вспомнила, что это – ежегодная школьная ярмарка, которая проводится во многих городах Европы, где ученики сами могут выручить какие-то средства для благотворительных фондов или подшефных учреждений. В глубине парка была сооружена сцена, на которой должны были проходить выступления, а вокруг нее расположить палатки, где были представлены достижения учеников. Как на любой ярмарке, хватало шума, смеха, развлечений, угощений и живой веселой суеты. Но среди рассредоточенных по всему пространству детей, учителей, родителей, гостей и аниматоров было не очень просто отыскать Пабло. Как всегда неловкая, Анна в волнении чаще обычно сталкивалась с людьми, перед которыми по привычке извинялась на английском. Ей уже легко давалась испанская речь, но в неожиданных ситуациях, когда необходима была почти автоматическая реакция, привычные фразы сами собой опережали мысль. Пробираясь между группами ребят в разноцветных костюмах, демонстрирующих не то национальные флаги, не то урожаи фруктов и овощей, Анна столкнулась с очередным спешащим куда-то ребенком. -Ау! -Ой, простите! – Анна поспешно и виновато подняла глаза и увидела перед собой ребенка, который оказался ей знаком – это был маленький Леон, племянник Мии Колуччи. -Доброе утро, ничего, не так уж и страшно, - успокоил ее мальчик, отряхивая носок своей сандали. -Мы ведь с тобой уже знакомы, правда? -Да, вы тогда познакомились с друзьями моей тети. А вы тоже пришли на ярмарку? -Я? Да, то есть нет, скорее так получилось, - смешалась Анна в попытке подобрать точный ответ. – А ты здесь учишься? -Да, но только второй день, я здесь новенький. Но новая учительница решила, что на празднике я быстрее смогу влиться в коллектив. Услышав скепсис в голосе мальчика, Анна поспешила его заверить в этом, но Лео не собирался поддаваться всеобщему ярмарочному ажиотажу -А я и не хочу никуда вливаться, я не канализация! Они мне уже предложили влиться в танец красок ярмарки – вы понимаете, что это будет такое? Толпа мальчишек и девчонок в разноцветных футболках, изображающих радость от единения с другими посетителями нашей ярмарки, - это так сказала об этом наша хореографичка. Мия бы в обморок упала от вида их костюмов! Анна вынуждена была признать правоту мальчика, отметив про себя, что он не испытывал своейственного детям пиетета перед взрослыми. -Вы кого-то ищите? – спросил Лео, заметив как Анна блуждающим беспокойным глазом обводит многочисленную толпу гостей. -Да, я ищу своего мужа. Но, понимаешь, здесь слишком много людей и пока я ищу его в одном месте, он может быть в другом, - Анна обессиленно опустилась на скамейку, украшенную изображением почему-то синего кролика. Она почти была готова капитулировать в своем желании поймать ускользающий от нее образ другого Пабло. -Просто вы ищете его самым неподходящим образом, - слегка сожалеюще отметил Лео. – В лицо здесь можно узнать только того, кто ну совсем не похож на других, вон того циркача на ходулях – он всех выше, или клоуна – у него рыжик парик. Ваш муж – на ходулях или клоун? – деловито поинтересовался мальчик без тени шутки. -Ннет, он… -А как его зовут? – нетерпеливо уточнил Лео, думая о чем-то своем. -Пабло Бустаманте. -Знакомое имя…Ладно, посидите здесь и подождите немного. Анна проводила убежавшего куда-то мальчика взглядом, не очень поняв того, о чем он говорил. Конечно, заметно, что это единственный ребенок в большой семье – избалованный, самовольный, но все-таки не дерзкий, а просто очень активный. И главное очень красивый: почему-то Анна, редко обращавшая внимание на внешность людей, не могла оторвать глаз от этого мальчика – хотя в Англии светловолосые и голубоглазые дети не редкость. -Таак…готово! – Леон возник позади ее скамейке и требовательно позвал – вставайте сюда! -Что? Куда? Зачем? Анна оглянулась. Мальчик , держа что-то за спиной, стоял, облокотясь на чугунную ограду. -Вот куда-нибудь сюда вставайте. Это главные ворота. Ну, не у фонтана вам же встречаться – там сейчас полно людей. -С кем встречаться? – испуганно спросила Анна, на всякий случай оглянувшись. -С мужем конечно! – Леон показал ей небольшой рупор, который был у него за спиной и не дав женщине возможности опомниться, набрал в легкие побольше воздуха. Был удачный момент – в ожидании какого-то конкурса ярмарка притихла. -Минуту внимания! Пабло Бустаманте ждут у главного входа в парк. Просьба Пабло Бустаманте подойти к главным воротам в парк, где его будут ждать. -Вот и всё, - это мальчик сказал уже Анне, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих, заинтересованно их изучающих. – Теперь пара минут и готово! Анна развела руками. Она не уверена была, что хотела бы таким способом найти своего мужа. Сейчас почему-то она не желала этой встречи. Леон тактично оставил ее одну, взобравшись на ворота, которые были приветливо открыты в этот день. Устав от мыслей и преследований, Анна осталась сидеть на скамейке, но наслаждаться тишиной и покоем ей оставалось недолго. Она заметила Пабло, когда он уже успел оглядеться и увидеть Лео, болтавшего ногами на своем наблюдательном посту и Анну, слившуюся с синим кроликом скамейки. -Что ты здесь делаешь? Анна, что это значит? – привычный нетерпеливый голос Пабло, которому нужно было понимать, что происходит, вывел Анну из полусна. -Пабло, я… -Как ты здесь оказалась? Ты за мной следила? – градус недоумения и раздражения начал повышаться. -Нет, но…понимаешь, так получилось, я… -Что «получилось»? Что тут вообще происходит? – неожиданно рявкнул Пабло, но это был не крик, а скорее тот привычно-припечатывающий укор, который до сих пор женщина могла слышать в исполнении старшего Бустаманте. Страх сделал свое дело, и Анна не смогла сдержаться: -Да, я за тобой следила, Пабло, да! Я примчалась сюда за тобой, чтобы хоть что-то понять! Слышишь, хоть что-то! Твоя мать говорит про какого-то внука, твои друзья тебя бьют, эти фотографии и это молчание. Мне нужно было хоть что-то узнать! Пабло не ответил ей сразу, но как только он начал говорить, Анна поняла, что произошло что-то непоправимо-страшное. -И для этого ты…, - он о чем-то задумался на несколько секунд. – Что ты сказала Лео? Что ты делала здесь с ним? Если я узнаю, что ты хоть что-то сказала моему сыну, если Лео…- Анна зажмурилась: Пабло схватил ее за руку и ей пришлось стремительно встать, его глаза налились кровью, а пальцы бешено сжимали ее запястья, у нее самой лились из глаз неконтролируемые слезы, но почему-то вместо хоть каких-то внятных соображений в сознании пульсировала песня, под которую сейчас на сцене танцевали разноцветную ярмарку. Сколько это длилось – крики Пабло, ее слезы, боль в руках – две минуты? Пять? А может быть, всего мгновение, которое вдруг прервал глухой тяжелый звук и сдавленный стон. -Лео!!! Анна оглянулась: она не сразу поняла, почему Пабло отпустил ее и сначала замер в оцепенении, а потом бросился вперед, почему люди вокруг столпились, она только пыталась найти на заборе Лео, которого там уже не было.
Ну и все-таки одним Лео его страдания тоже скорее всего не ограничатся)
И правильно, Пабло полезно будет немного помучиться) litania пишет:
цитата:
Анна расплатилась с водителем, поняв, что упустила цель своей вылазки – Пабло, оставив у ограды парка машину, куда-то пошел.
Да, из нее получился тот еще шпион) litania пишет:
цитата:
-А я и не хочу никуда вливаться, я не канализация!
Сразу видно чей он сын, и чьи гены пробиваются Лео мне нравится все больше и больше, активный, находчивый ребенок, готовый помочь даже мало знакомой тете) Только вот конец заставил поволноваться litania пишет:
цитата:
она только пыталась найти на заборе Лео, которого там уже не было.
Надеюсь с ним ничего плохого не произойдет...
Анна выглядит довольно глупо и жалко, в какой-то момент мне стало ее даже жаль... Жду проды
Прошу искренне прощения за долгую задержку - очень уж много было и еще предстоит дел. Но постараюсь все-таки почаще выкладывать проду)
-Сядьте уже наконец! Это невозможно! Пабло очнулся от чуждого тишине звука: он сидел в углу, уткнув голов колени, чтобы не видеть ничего вокруг, тем более глаза почему-то постоянно наполнялись щиплющей влагой, от которой изображение расплывалось и странно двоилось. Мануэль Агирре, который был рядом с ним, пытаясь найти своим рукам какое-то применение, усадил своих секретарей, которые сопровождали его в больницу, поочередно почему-то дозваниваясь до всех родственников, указанных в личном деле. Пабло плохо понимал, что происходило до того момента, как он оказался здесь, в приемном покое. Хвала небесам, что там, в парке, моментально оказался Мануэль, который с директорской хваткой пресек панику, вызвал и встретил скорую, куда его не пустили, после чего рывком затащил Пабло в машину, дал указания секретарям ехать за ними, а сам тут же уселся за руль. Ближайшая больница была всего в десяти минутах езды, а родные, должно быть, уже едут, но путь не близкий. Родные…Пабло, не стесняясь собственной трусости, молил, чтобы они сейчас здесь не появлялись. Потом. Не сейчас. Он пытался представлять самые дурацкие образы вроде канарских пляжей или малинового торта лишь бы избавиться от картины на школьном дворе. Лео с лицом залитым кровью лежал на земле, неестественно поджав ногу. Он был без сознания, он… Пабло старался не думать дальше. Лучше вообще не думать, но как только он отвлекался от страшного видения в школьном дворе, на ум приходили другие картинки этого утра. Они с Мануэль в директорском кабинете пьют кофе и он впервые говорит то, что не мог столько лет сказать себе даже во сне. Он впервые видит друга из прошлого, который смог посмотреть на него не с презрением, а с сочувствием и пониманием. Они смеются, ему так хорошо. Он незаметно наблюдает за Лео, который сидит в тени лимонного дерева – ему еще не пошили форму, поэтому на нем вязаный серый жилет с фиолетовой рубашкой и темно-серые брюки. Он приковывает внимание нанятого на ярмарку фотографа, который уговаривает хмурящегося мальчика посмотреть в кадр. Звук, который пронзил Пабло, был не из его воспоминания, это был надрывный крик с вымученным плачем, что-то нечеловеческое и в то же время единственное верное, чтобы охарактеризовать слово «горе». Против единственного логичного сейчас стремления исчезнуть, Пабло сделал шаг вперед. -Ты! Это все ты! Ты…Зачем ты здесь? Пабло не пытался закрыть лицо, на которое сейчас Мия обрушила бы не один десяток ударов, если бы не переключила свое внимание на сестру, которая в медленном обмороке сползла по стенке. -Врача! Скорей врача! – истошно закричала блондинка, отпуская Пабло, но Марисса в эту секунду уже очнулась и отталкивала медсестру, пытающуюся увести ее. -Где он? Можно к нему? Я умоляю вас! -Мамочка, и остальные – соблюдайте тишину, прошу вас. Доктор сейчас занимается вашим мальчиком, ждите здесь. И пожалуйста, держите себя в руках, здесь много пациентов. -Пабло, Пабло, иди сюда, - Мануэль схватил блондина за рукав халата, который выдавали каждому посетителю и который сейчас беспомощно болтался на спине у Бустаманте. – Сядь и послушай: тебе лучше уйти. -Как уйти?! Ты что, не понимаешь? -Я все понимаю, но ты посмотри на них, - Агирре кивнул в сторону противоположного дивана, где сестры, прижавшись друг к другу, пытались справиться с общей охватившей их дрожью. –Иди, я останусь, я позвоню тебе. Пабло вздохнул, но скрепя сердцем, признал правоту старого друга. Он скинул халат и стараясь не привлекать к себе внимания, вышел из больницы. Не глядя по сторонам, он стремительно преодолевал череду ступенек, как внезапно почувствовал на своем пути преграду. -А?! – в упор на него смотрели глаза Гвидо Лассена, и это были страшные глаза. Лучше бы он немедленно принялся его бить, как тогда…Но Гвидо был предельно спокоен и чужим, не своим голосом с примесью стали и дальнего грома он сказал, припечатывая каждое слово: -Если хотя бы что-то случится с Лео, я тебя не убью, Бустаманте. Но если ты навредишь ему еще хоть раз, я клянусь здоровьем своей матери, я сделаю всё, чтобы превратить твою жизнь в ад.
Марисса снова и снова закрывала глаза. Она не могла видеть эту безмятежную бледно-голубую стену с белым бордюром. -Почему так долго? – Мия озвучила ее мысль, хотя обе знали, что не прошло и пяти минут после их приезда. Господи, что может быть страшнее в этом мире, чем весело подняв телефонную трубку, услышать “Пожалуйста, не волнуйтесь, но ваш сын сейчас в больнице”. Марисса болезненно поморщилась – когда-то она потешалась над Франко, когда оставленный на его попечении двухлетний Лео поперхнулся творогом и незадачаливый дедушка поднял на ноги не только весь дом, но и педиатрическое отделение ближайшей больницы. Вернувшаяся с репетиции Марисса обнаружила нетерпеливо стучащего ложкой по столу в ожидании добавки Лео, судорожно капающих друг другу сердечное родителей и недоумевающего врача, вызванного на дом. Ей казалось тогда, что это очень забавно, но сейчас она поняла, что мог почувствовать тогда суровый и по обыкновению серьезный Колуччи. Господи, почему, ну почему ее не было в тот момент рядом? -Вы здесь? Боже, как, как это случилось? -Папа! -Марисса, родная! -Что известно? Марисса впервые смогла заплакать только в надежных объятиях своего названого отца, Франко. Соня, стараясь улыбаться, мужественно утешала Мию, которая беспомощно теребила носовой платок. -Мы еще ничего не знаем, мы ждем, мы….а вы как тут? -Я звонил Мие, ее сотовый был вне зоны, я позвонил на работу, мне сказали, что Мия уехала в больницу, а там через таксиста мы нашли адрес. -Прости Франко, телефон Мии разряжен, а я…я, видимо, потеряла свой по пути. Я боюсь, мама. -Ну-ну, что ты! держись, дочка. Кто это? Мануэль? – сеньора Рей наконец признала молодого темноволосого мужчину в углу, который внимательно и участливо смотрел на нее. -Да, Соня, он директор школы, - тихо пояснила Мия. –Это ведь случилось в школе. И еще там был Пабло, - осторожно добавила она. -Пабло?! -Успокойся, Соня, не время, - мягко осадил жену Франко, обращаясь к Агирре. – Мануэль, расскажи, как он. -Я не знаю, он был без сознания, мы очень испугались и вызвали скорую. Но мы очень быстро смогли доставить мальчика сюда, поэтому все должно быть хорошо... Марисса не в силах слушать снова эти подробности в беззвучных рыданиях опустилась на пол, но в этот момент в холл вышел доктор. -Подождите пожалуйста, - прервал он поток одновременно обращенных к нему вопросов и восклицаний. – Я всё расскажу вам. Сейчас состояние ребенка стабильно: мальчику сделали укол успокоительного и он спит. Его осмотрели все врачи: легкое сотрясение не вызывает опасений, удар головой при падении удачно пришелся на клумбу, земля смягчила удар. Был сильно рассечен висок, наложили пару швов, незаметных. А вот травма ноги не из простых, но мы наложили бандажную повязку, посмотрим, что будет на снимках и назначим физиопроцедуры. -Доктор, почему он был без сознания? – Мануэль оглядел все еще охваченных ужасом и потому иступленно молчавших родных Лео. -Потеря сознания, жар, тремор и прочие симптомы вызваны не падением. Внутренние органы тоже не пострадали, мальчик в рубашке родился. Но у него сильный стресс, и похоже, что не только от испуга. Но это тоже пройдет, мы подберем ему седативные средства. -Когда его выпишут? -Понаблюдаем пару дней, и если все пойдет хорошо, то выпишем домой. Думаю, что в этот раз всё обошлось. -Можно к нему? Доктор, я прошу вас! – Марисса впервые услышала свой голос и изумилась ему – она едва могла выговорить несколько слов, каждый звук отзывался в гортани дикой болью. -Хорошо, только он спит сейчас, но вы можете побыть с ним в палате. Кому я могу объяснить назначения по амбулаторному лечению? -Нам, пожалуйста, - откликнулся Франко. -Хорошо, тогда пройдемте за мной. Вам во вторую палату, нет, только матери, а вы пока, - доктор указал Мие на диван, - побудьте здесь, вы слишком встревожены, а мальчик не должен проснуться. Мие ничего не оставалось делать, как покорно сесть на диване, стараясь делать вид, что она не замечает стоящего напротив мексиканца.
Отправлено: 30.12.13 07:54. Заголовок: я с запоздалым комме..
я с запоздалым комментом) во-первых, наконец-то прода. надеюсь, что следующую не придется так долго ждать)) litania пишет:
цитата:
Они с Мануэль в директорском кабинете пьют кофе и он впервые говорит то, что не мог столько лет сказать себе даже во сне. Он впервые видит друга из прошлого, который смог посмотреть на него не с презрением, а с сочувствием и пониманием.
а мне пока Пабло не жалко, ни капли. я, конечно, предполагаю, что скорее всего заставить все бросить и уехать Пабло заставили родители. но все же. пусть мучается. а ребенка жалко, так внезапно узнать, кто твой папаша, конечно, стресс будет. litania пишет:
цитата:
Мие ничего не оставалось делать, как покорно сесть на диване, стараясь делать вид, что она не замечает стоящего напротив мексиканца.
надеюсь, мы понаблюдаем и за их отношениями))) в общем, ждем)
Отправлено: 19.04.14 12:26. Заголовок: Лежачего не бьют. Эт..
Лежачего не бьют. Это была первая мысль, которая пришла в голову Томасу, когда за барной стойкой он увидел Бустаманте. Бустаманте. Пабло Бустаманте. Почему-то за долгие годы Томас так и не смог забыть тот день, когда впервые услышал это имя. Сеньор Эскурра тогда привел своего пятилетнего сына на день рождения к одному из детей своего делового партнера. Он ободряюще похлопал робевшего мальчика и подтолкнул в игровую, а вскоре ушел, пожелав хорошо провести время. Но уже знакомые между собой маленькие гости, среди которых были в основном семи- и даже восьмилетние ребята моментально засмеяли новичка, не желая брать его в общую игру с роботом самой последней модели. А Хорхе, задиристый веснушчатый мальчишка, почему-то обозвал его девчонкой. Томас сидел на полу за дверью, размазывая по щекам слезы и ощущая себя самым несчастным на свете. Он не смог найти своего отца, не знал, где находится туалет и когда они наконец пойдут домой. Но в этот момент из игровой вышел светловолосый широко улыбающийся мальчик его лет, который протянул ему большую конфету: -Да ну их, дураки и задаваки, и робот тоже дурацкий. Зато у меня есть мячики-лизуны, хочешь кидать их о стену? Меня зовут Пабло, Пабло Бустаманте. Потом малыши превратились в мальчишек, вмести пошли в начальную школу, откуда, став уже подростками, вместе же перешли в колледж и все привыкли к тому, что их фамилии всегда звучат рядом. В его альбоме Пабло появлялся на снимках чаще, чем мама и папа, ведь одна любит путешествовать без сына, а другой уезжает в командировки, а друг – первый гость на всех семейных праздниках и постоянный спутник во время каникул. И когда одиннадцатилетнему Томми объявили, что теперь он будет учиться в интернате, единственным доводом в пользу такого выбора стало уже данное согласие Пабло поступать в Элитный Путь. Это Пабло стоял на страже, когда Эскурра впервые пытался поцеловать девочку в школьном дворе. И это Пабло прятал его в своей комнате, когда Томас, страшась наказания матери, впервые сбежал из дома. Пабло был рядом с ним, когда умер любимый дедушка Томми, который при жизни постоянно водил мальчиков в кино. И теперь мысль о том, что Пабло Бустаманте предал его, сбежав на другой конец света, ничего не сказав, зато оставив наедине с долгами, проблемами и вопросами, жгла остро и мучительно. Гвидо было, наверное, легче: для него Пабло был другом, одноклассником, но для Лассена он был один из многих, по крайней мере так считал Томас. И хотя он очень старался презирать блондина, в самые неподходящие моменты память выдавала неожиданный кадр из прошлого. Нет, он бесспорно имел право спустить его теперь с лестницы: в конце концов это в его баре сидит сейчас блондин наедине с початой бутылкой виски. Но приблизившись к когда-то лучшему другу, Эскурра как-то не смог схватить за грудки Пабло – ударить его такого было все равно что подранка добить, которому без того уже досталось. Словно озвучив его мысли, Пабло грустно усмехнувшись, предложил: -Или вмажь мне как следует, или сядь рядом и выпей со мной. Томас решил выбрать второе.
Когда они перешли в кабинет управляющего на втором этаже, Томас с удивлением для себя отметил, что бутылка в глазах уже двоится, но ясность в мыслях сохранялась необыкновенная. Хотя то, что говорил Бустаманте, было сложно воспринимать и абсолютно трезвому сознанию. После третьего подхода к благородному напитку Эскурра смог увидеть Англию глазами своего друга и эта страна ему решительно не нравилась. Не внушало доверия Томасу и то, что спустя добрых полчаса возлияний Пабло не поддавался действию неумолимого хмеля, зато отчаянно поддавался все более овладевавшей им грустной и злой одновременно обиды. Если бы брюнет смог сопротивляться овладевавшим им сном еще хотя бы несколько минут, он бы в полной мере удостоверился в правильности своего решения проявить сочувствие в адрес бывшего друга. -Я слишком хорошо помню тот день – мне впервые было очень хорошо. Понимаешь, мне понадобилось почти восемь лет, чтобы впервые почувствовать себя хорошо? Нет, хорошо – не то слово, мне было просто спокойно. И всё это – дом, жена, работа – стали иметь хоть какой-то смысл. Я просто принял это. Потому что..потому что черт возьми, я столько лет пытался забыть, забыть – нет, не забыть, но…я просто пытался убедить себя, что все так, как я хотел. Я ведь…я ведь ТАК не хотел, но…но пойми ты, я думал, что я прав. В конце концов я и не думал, я просто жил, как мог. И как хотели другие. Но не то, о чем я? А, да, тот день. Мне было спокойно – мне даже было спокойно с женой. Может, даже хорошо? Не помню. Не знаю. Но я пошел к отцу, но отца не застал. Сел ждать маму, она вышла – не помню, куда. Я думал, что она наверху, я звонил ей, потом шел на звонок ее телефона и дошел до спальни – у нее спальня наверху. Зашел. Черт, зачем я тогда вообще взял этот журнал? Я никогда не смотрел, что она читает, я вообще не знал, что она читает журналы. Знаешь, как в кино: всё замирает, увеличивается и медленно наплывает. Так и тут. Я ведь сначала не понял. Просто она на обложке с ребенком. Но там была дата крупно – журнал прошлого года. Почему прошлого, зачем? Зачем в спальне моей мамы старый журнал? Я посмотрел, где я его взял – на ее комоде, я ведь был в их спальне только один раз – когда они вселились в этот дом. В комоде – одежда, я так думал всегда. Я открывал ящики, в первых двух – какие-то тряпки, не помню. В последнем – там было всё: журналы, газеты, аргентинские, видимо, выписывала. Или в Лондоне продают их? Так и не узнал. Вот. Я всё прочел, я всё понял. Ты понимаешь: я всё тогда узнал. Семь лет – это были мои семь лет, а они их украли. Они все. Они за меня решили, они всё за меня всегда решали. Все. А он…я его тогда впервые увидел – ты понимаешь? Как все, в журналах, в газетах. А он ведь мой, понимаешь, мой. Это было так странно, я не помнил себя. Не помнил, как вышел, как домой ехал. Что было потом. Представляешь, у меня вдруг опять ничего не стало – потому что дом, работа, жена – всё как не мое, чужое. А он – мой. А теперь…теперь я не знаю. Томас спал. Так сладно, как спят в детстве и обычно на даче, укрывшись пледом, забравшись в самый отдаленный уголок большого, изученного за день дома, который забывается за год и вспоминается в первый день больших летних каникул. Он маленький мальчик и он бежит к своему другу Пабло, который пригласил его на выходные. Пабло начал строить на дереве настоящий штаб, но ему не хватает толстой веревки. Томас привез веревку, он кидает ее своему другу и тот завязывает на самой высокой ветке узел. Большой крепкий узел.
Отправлено: 21.04.14 18:15. Заголовок: Продолжение не может..
Продолжение не может не радовать, даже если оно небольшого размера Довольно трогательная зарисовка на тему взаимоотношений Томас-Пабло с раннего детства) Но вот дальше, в отличие от Томаса, я не начала проникаться сочувствием к Пабло, даже после его сбивчивого рассказа о своей нелегкой доли...неясно он добровольно уехал из Аргентины или его заставили, почему ничего не сказал друзьям, складывается ощущение, что он сбежал..... Короче вопросов много, надеюсь на продолжения, в которых многое станет понятнее
Отправлено: 25.04.14 20:33. Заголовок: Я рада продолжению :..
Я рада продолжению . Очень много вопросов . Почему же Пабло уехал, и как дальше все будет развивается, пока Пабло мне не нравится. С нетерпением жду продолжения .
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 14
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
. 
. 
, надеюсь увидеть ее еще не раз. 
. 
. Очень много вопросов 
. Почему же Пабло уехал, и как дальше все будет развивается, пока Пабло мне не нравится. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума