Отправлено: 30.03.13 14:09. Заголовок: Это сладкое слово
Знаю, что у меня есть до сих пор недописанный фанфик - история, к которой я планирую вернуться. Но недавно нашла старый кусок своей другой идеи - не знаю, насколько сейчас вообще актуальной, но замысел тогда был мне очень важен и интересен. Решила все-таки выложить, во-первых, потому что он уцелел после нескольких глобальных чисток архива. И во-вторых, потому, что мне подумалось о продолжении этой истории. Но у нее еще нет конца и поэтому мне могли бы помочь ваши мнения-отклики - если, конечно, вам будет это интересно.
Название частично позаимствовано у французского поэта Элюара, и варьирование этой мысли в разных контекстах планировалось стать смысловым центром фика.
- Компромисс? – голос прозвучал неуверенно, но определенно с затаенной надеждой. - Без вариантов. – Отрезал ответный, продемонстрировав возможность уверенного утверждения без намека на повышение тона. - Тогда в действие вводятся правила решающего голоса. Моего голоса, - последнее уточнение было сделано с едва заметным акцентом. - Компромисс, - теперь уже недовольно пробубнил прежде основательный, став недовольно-разочарованным. Невольный свидетель такого разговора мог бы предположить, что это выдержка из фильма про шпионов или военных разведчиков – и это было бы в какой-то мере близко к истине. Ибо их диалог всегда был игрой на поражение и одновременно балансированием на тонком канате, сорваться с которого означало потерять мало-мальское присутствие духа. И потому амплуа хитрого разведчика стало привычным для Мариссы Спиритто. Наверное, это был единственный человек, с которым она до сих пор боялась разговаривать. Она безумно этого хотела каждую минуту своей жизни, в бесконечных разлуках до последней подразумевающейся запятой вспоминала все последние детали их общения, придумывала и воображала, как пройдет их встреча, но стоило еще только встретиться с этим упрямым и в то же время настойчиво-спокойным взглядом устремленных и на нее, и одновременно в какую-то глубокую даль глаз – как она сдавалась. Но капитуляция внутренняя сопровождалась внешним нападением – и она привычно начинала метать громы и молнии, вовлекая в свой неравный бой всё мирное и не очень окружение и не давая пленным ни единого шанса. Это был единственный человек, который не оставлял ей возможности выиграть и который больше всего получал нескрываемой радости от очередного кровопролитного сражения. И этот человек был ее сын.
Мия Колуччи скептически нахмурила неизменно прекрасный лобик, дав всем понять о нешуточной работе, происходившей в ее тщательно убранной голове. Легкий бант и изящная заколка, аккуратно поднятые пряди вместо привычной челки и неожиданно идущая к ней коса – очередной образ, придирчиво выбранный блондинкой для очередного дня, который должен был занять свое место в 365-штучной галереи. -Вынуждена признать, что в этом доме, как уже исторически сложилось, нечего есть. Отсюда следует такой же постоянный вывод – мы идем в ресторан. Это не обсуждается, - предупредила она готовую сорваться реплику сестры. -Пожалуй, она права, - пожал плечами восседающий на высокой банкетке справа от блондинки мальчик. – Странно посещать такие увеселительные заведения, как ресторан, в день, когда тебе отчислили из школы. Из начальной школы, - уточнил он и добавил – что существенно утяжеляет совершенное преступление. -Если бы каждый твой школьный подвиг сопровождался постом и смирением, нам бы пришлось переселиться в ближайшую обитель, - отпарировала блондинка, - и вообще, я очень хорошо представляю, чем вы тут занимались до моего прихода, но я тебе слава богу не мама, а тебе, моя дорогая, не дочь, значит имею полное право получить причитающуюся мне долю внимания и заботы в вашей компании. В конце концов тебе – я любящая тетя, а тебе – единственная сестра и поэтому объявляю трехминутные сборы и не принимаю отказа. Две пары глаз согласно сверкнули в ответ – так как оба участника только что завершившейся баталии были безмерно рады возможности улизнуть от продолжения педагогического процесса. Мия вздохнула. Иногда ей хотелось наорать на обоих, забыв про все образы вместе взятые и про потенциальное убийство нервных клеток. Иногда ей хотелось придушить сестру, участвующую в бесконечных перепалках с восьмилетним мальчишкой, а после дать шикарную оплеуху и самому инициатору очередного ЧП. Но моментально окинув в памяти последние восемь лет жизни обоих, Колуччи выдыхала, доставала заготовленный белый флаг и устанавливала мир.
Марисса захлопнула дверку шкафа и хмуро поинтересовалась: -Ну как? -Зачет! – утвердительно кивнул мальчик, присаживаясь на подлокотник кресла в ее спальне. – А у меня? -Лучше мокасины, те, что Мия тебе подарила…кажется, на прошлой неделе. Сын в ответ саркастически хмыкнул: -Вообще-то было две пары, но, кажется, последними я пытался сбить с люстры свой вертолет, поэтому сейчас найду первую. Марисса улыбнулась. С ее несносным и неумолимым Лео они оказывались заговорщиками каждый раз, когда Мия выводила их в свет – иными словами, когда составляла им компанию. И племянник, и сестра был постоянными моделями ее многочисленных творений и покупок и это было бы невыносимо – если бы оба не знали, каким счастьем будут светиться глаза Колуччи, разглядывая идеальное фото их три в очередном журнале. Счастьем…кажется, обе сестры известного семейства устами беспечных журналистов одариваются этим счастьем с известным постоянством. Судя по приятно глянцевым статьям, счастье от простых смертных скрывалось в руках сестер Колуччи-Спиритто. У Мии – которая уже девять лет меняет вместе со своими фантастическими образами города и страны, демонстрируя полное владение вкусом и собой, улыбаясь очередному спутнику ее мотыльковой жизни и давая совет миллионам одиноких девушек по ту сторону экрана? У нее, Мариссы, которая за столько же лет отчаянно строила отношения со своими двоими детьми – и теперь каждый день она разрывалась между собственным театром и собственным сыном – каждый из которых был по-своему выдающийся. Леон нарушил тишину, вернувшись с огромной коробкой наперевес: - Эти? – неопределенно ткнул подбородком в содержимое. - Давай, - кивнула Марисса, решив, что в обувной коробке, предназначенной для подарков Мии не может быть неподходящей пары.
Отправлено: 06.04.13 09:41. Заголовок: Спасибо за комментар..
Спасибо за комментарий!!!) Постараюсь почаще появляться, другие фанфики прочитать, комментарии писать и свои проды тоже) Мия завернулась в приятно-шершавый плед и уютным клубочком устроилась на кровати у Леона,, который старательно пытался побить очередной рекорд в какой-то видеоигре. Папарацци этим вечером получили возможность сделать несколько эксклюзивных снимков, но сразу после того, как дверь очередного ресторана приятно-туго захлопнулась, Колуччи решительно разогнала настойчивых репортеров; теперь наступало ее личное время. И хотя вчерашний вечер она провела в не менее пафосно-торжественном заведении и ее сопровождал великолепно-представительный молодой мужчина, которого она, кажется, начинала любить, а следующий вечер проведет на открытии какого-то следующего топ-места сезона, именно здесь был вырванный украдкой миг ее личного времени. В этом доме она имела редкое право – не говорить, не думать, не казаться и не становиться – просто быть. И самое большое удовольствие ей в повторяющемся ритуале вечера доставляло возвращение – вот огни большого, постоянно не спящего города сменяются каким-то приглушенным слегка голубоватым светом ночной лампы в холе квартиры, вот Марисса, внимания праведному возмущению сестры, варит кофе – всегда с легкой горчинкой и запахом ванили, вот ее клетчатый плед, в который ее заворачивают, потому что у Спиритто всегда холодно от распахнутых в любую погоду окон. И кажется невероятным, что четверть часа назад она сидела за столиком между сестрой и племянником улыбалась притаившимся в стороне репортерам и ловила завистливые взгляды подруг – тех, что обязательно вытянув губки, целовали ее при встречи и с удовольствием готовы были бы при удобном случае всадить ей в горло употребляемую сейчас с другой целью вилку для рыбы. Где-то за стенкой раздавались мерные шаги и приглушенные обрывки фраз – для Мариссы ночь перед очередным спектаклем каждый раз была как первая накануне премьеры – до утра она будет повторять слова своей роли, разыгрывая перед зеркалом и тишиной фрагменты чьей-то жизни. Лео тем временем убил очередного монстра и блаженно откинул на высокую подушку, окинув свою тетю внимательным взглядом. -Здорово? – спросил он неопределенно, пытаясь понять настроение Колуччи. -Здорово, - согласила она, добавив – даже удивительно. Так здорово. Но может быть, ты расскажешь что у тебя приключилось в школе? Ты расстроил Мариссу. – Мия решила использовать удобный момент для разговора со строптивым племянником, но он раскусил ее замысел. -Дела житейские, - равнодушно пожал он плечами, -мама, как обычно, все преувеличила. Подумаешь, отчислили…Некоторых целых пять раз выгоняли, а теперь приглашают выступать перед школьниками на каждый праздник. Мия улыбнулась – она поняла прозрачный намек. Главным героем школьного мира ее племянника, как и тысяч других детей и взрослых, был Гвидо Лассен, шоумен, телеведущий, неистребимый авантюрист и просто беспокойный балагур. Кажется, восемь лет назад нельзя было предположить более неправдоподобного выбора крестного отца для Лео, но Марисса почему-то поверила горячему обещанию парня заботиться о малыше и воспитать его «как надо». Гвидо исправно справлялся со своими обязанностями, которые понимал правда весьма своеобразно, но Леон обожал его, а Мия привыкла к его постоянному присутствию в их жизни. Все-таки это был их верный и надежный Гвидо, которому нельзя поручить ни одного ответственного дела, но на которого можно положиться в любой безвыходной ситуации. -У тебя замечательный крестный, - тепло заметила Мия. –Но все-таки нужно будет что-то придумать с твоей школой и поскорее, иначе ты не закончишь этот класс. Франко будет расстроен. -Ээ, ну это уже слишком. Я уже обещал маме, что буду в новой школе паинькой, - кисло улыбнулся мальчик. – Франко не будет стыдно, - детский голос стал твердым. -Ну хорошо, извини. Вот что, уже поздно. Давай так: сейчас ты будешь спать, а завтра мы придумаем что-нибудь. -Погуляем вместе? Здорово! – оживился Лео. –Не хочу опять торчать в театре! -Лео! – укоризненно поморщилась Мия. – Ты знаешь, что твоя мама много работает, а Соня и Франко в отъезде. -Как всегда. Ладно, будем считать, что мы договорились. Марисса отложила беспорядочную стопку листов. Кажется, она теряет форму – раньше она могла сутками напролет проживать сценарии – засыпать с мыслями об очередном эпизоде, который утром она спешила воплотить по-новому, заражая все остальных своим неподдельным участием. Сегодня она почувствовала нудную усталость в третьем часу ночи – мысли блуждали вокруг обычно сложной сцены, не концентрируясь на главном: на том чувстве, с которым героиня должна была сжечь в огне долговой вексель своего любовника. Леон уже дважды видел этот спектакль и терпеть не может эту пьесу. Впрочем, он вообще, кажется, не любит ни театр, ни кино, с неудовольствием видит на сцене знакомое лицо и отворачивается, когда случайно попадает на интервью с матерью. Марисса подавила навернувшуюся было обиду, напомнив себе, что большинство восьмилетних мальчиков в этом время и вовсе не бывает в настоящем драматическом театре, а из мира кино предпочитает приключения супер-мэна. Ее же сын не так сразу узнал, что его дом это не гримерная и репетиционная сцена. Когда Лео родился, Марисса сутки напролет пропадала в академии, стремясь удержаться на первом курсе, набранном известным французским мастером. Занятия, репетиции, первые учебные постановки, изматывающие поездки на именитые мастер-классы. Лео взирал на искрометные сцены из Шекспира из своей переносной колыбели, пробовал ползать между рядами театральных кресел и делал первые шаги на самой настоящей сцене в перерывах между подготовкой к отчетному годовому спектаклю. Вместо погремушки он настойчиво пытался трясти пепельницу в кабинете своего деда Франко, а первыми книжками, обреченными на немедленно разрывание, объявил эскизы своей сестры. Хотя именно это обрекло ее на стартовый успех – пока однокурсницы пытались перещеголять друг друга на конкурсе моделями коктейльных платьев, Колуччи явила миру концепцию одежды для самых маленьких, сделанную самыми большими профессионалами – скромно, но как обычно, со вкусом был составлен очередной ее лозунг. Ирония судьбы – маленький Лео невольно с самого начала оказался вовлеченным в мир больших людей и очень скоро привык считать себя им равным. Ему были неинтересны сверстники и ненавистна школа, он увлекался фотографией и автомобилями, и кажется был совершенно счастлив, но когда Марисса случайно ловила на себе его пытливый, сосредоточенный и почему-то злой взгляд ей становилось страшно.
Отправлено: 06.04.13 10:53. Заголовок: И еще кусочекВ толпе..
И еще кусочекВ толпе увлеченных и сливающихся в единое целое людей Анна чувствовала себя до сих пор неловко. Господи, почему за столько лет она не смогла научиться ориентироваться в такой ситуации? Нужно всего лишь спокойно пройтись между столиками, улыбнуться гостям и сказать какой-нибудь комплимент художнику, чьи работы украшают соседний зал. Но она знала, что если сделает хотя бы шаг, то непременно оступится, задев прекрасную спутницу молодого человека слева, выронит бокал, облив шампанским оркестрантов и скажет очередную глупость. Если бы муж был рядом, она могла хотя бы не озираться так пугливо по сторонам, а говорить с ним, как это делает парочка у входа. Но он пропал куда-то, едва переступив порог. В этот город Анна приехала три дня назад, узнав, что она должна будет сопровождать мужа в этой поездке. Это было неожиданно – обычно он ездил один, говоря, что это дела, а они не терпят никакого вмешательства. Анна находила это справедливым и ждала. Она ждала уже много лет, правда, сейчас и сама не могла объяснить, чего именно. Ей было чуть больше полугода, когда ее мать погибла в автомобильной катастрофе и чуть больше пяти лет, когда ее отвезли в закрытый католический пансион в Швейцарии. В семнадцать лет отец забрал ее в Лондон, где она познакомилась заново с ним и его семьей – до этого она видела его только в редкие каникулы, о которых осталась пара затершихся воспоминаний –какой-то круиз по Атлантике с ее внезапной пневмонией, именины у сестры отца, тетки Дианы в маленьком курортном местечке, бал у посланника дипмиссии, где она робко пыталась поспевать за чересчур прытким партнером из военной академии. Оказалось, что у отца есть жена какой-то фантастической красоты, которая несколько скрывала очевидную молодость и оттого непростительную разницу в возрасте. У отца был и маленький веселый сын, который выгодно отличался от без конца робевшей и растерянной Анны, которая с трудом вспоминала забывшуюся испанскую речь. Она впервые по-настоящему пригодилась ей, когда отец очень по-делому, без лишних предисловий познакомил ее с будущим мужем и свекрами, которые в свою очередь очень строго смотрели на своего сына и крайне ласково на нее, Анну. Анна тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Знакомый голос повелительно потребовал -Анна, не стой как вкопанная! Иди же к гостям, покажи им себя в конце концов! Ну почему ты надела это невозможное платье!! Анна неловко оправила легкую непослушную шаль и послушно отправилась к буфету, где на упругих кожаных диванчиках собрались лучшие из лучших великосветского раута. Вэл, ее мачеха, облегченно вздохнула, убедившись, что падчерица вняла заботливому совету.
-А теперь внимание! Раз-два-три – и вуаля! – под импровизированные аплодисменты, одобряющие возгласы и зачарованные взгляды эффектный брюнет достал открывающий бутылки нож из рукава очень красивой блондинки, недовольно следящей за его манипуляциями. -Гвидо! – вскинулась она, залившись румянцем, - скажи, почему пока другие фокусники достают из рукавов шелковые платки или цветы, у тебя вечно…vulgar одним словом! -Прости крошка, но у местного бармена есть только один цветок и тот – в его петлице, а я не мог предложить тебе секонд-хэнд. Зато открывашка – знатная, уж поверь мне! – в подтверждении своих слов Гвидо мастерски открыл стоящую тут же бутылку. –Лео, а теперь попробуй ты! -Что – открыть или достать? – загорелся азартом сидящий рядом с брюнетом маленький мальчик, которого не сразу заметила Анна. Четверть часа назад блонидка, оказавшаяся Мией Колуччи (Анна старательно попыталась запомнить имя), пошептавшись о чем-то с уже знакомой ей Вэл, снисходительно и заботливо ввела Анну в круг гостей, которые через одного оказывались либо ее друзьями, либо одноклассниками, что впрочем, почти всегда совпадало. Балагуривший нещадно брюнет – Гвидо – кажется, хорошо знал, как подойти не только к надменной на первый взгляд красавице, но к каждому из присутствующих, хотя Анна то и дело ожидала, что новая его шутка станет причиной драки. Но адресат большинства розыгрышей – тоже брюнет по имени Томас – только добродушно фыркал в ответ, обсуждая что-то вполголоса по телефону, который звонил с завидным постоянством. Очевидно не любившая конкуренции других девушек, Мия была бесконечно очарована внезапно появившейся на импровизированной сцене вокалистке в сопровождении очень странного парня с бас-гитарой. -Вико, моя лучшая школьная подруга, - не удержалась Колуччи, поймав восторженный взгляд Анны. – Ты должна ее знать, она недавно вернулась из английского турне. А этот сумасшедший Рокко – ее муж, правда, совсем недавно, хотя они вместе еще со школы. -Кто мог бы подумать, что это они станут парой и… - философски заметил Томас, но поймав почему-то недовольный взгляд Мии очень быстро изменил свою мысль -Лео, пойдем наверх, я покажу тебе свой фирменный финт -Ты? Да никогда! Как такой мазила, как ты, сможет научить парня играть на бильярде? -Я – мазила? – впервые по-настоящему обиделся Томас. – Хочешь, проверим это на твоей физиономии.. -Брейк, как сказала бы моя вторая сестра Лухан! – рассердилась Мия, но тут же вновь обрела свое фирменное спокойствие. – Вы оба и Лео идете в бильярдную и там решаете, кто круче. Через полчаса можете хоть переубивать друг друга, но прежде вернете мне ребенка, нам нужно будет ехать домой.
Анна с удивлением обнаружила, что прошло почти два часа, прежде чем Мия наконец решительно направилась к гардеробу. -Всё, заяц мой! Ты уже спишь на ходу, а твоя мама и моя сестра в одном лице не должна вернуться со спектакля раньше нас. Анна уже знала, что сестра Мии – известная актриса, что у нее есть сын, а у самой Мии еще одна сестра – Лухан, которая сейчас в Испании, где она представляет какой-то международный спортивный проект или что-то в этом духе. Что все вместе они учились в закрытом колледже, но это было давно, а теперь осталось несколько ближайших друзей, которые стали уже почти родственниками. Анна хотела задать вопрос, но в этот момент их разговора появился Лео и Мия стала заботливо расспрашивать, как прошел сеанс остросюжетной игры на бильярде. Впрочем, гуру зеленого сукна остались наверху, в бильярдной или у бара, как предположила проницательная Колуччи, припомнив какое-то прежнее соревнование друзей. Анна же, слушая рассказ новой подруги, не могла оторвать глаза от мальчика. Если сперва ей показалось очень неуместным присутствие ребенка на взрослом вечере, то теперь она была просто очарована обаянием племянника Мии. Небрежно растрепанные цвета спелой пшеницы кудри, большие голубые глаза с каким-то лукавым огоньком, немного дрожащий звонкий и вибрирующий голос, который становился то пронзительно нежным, то заливисто-смешливым. Он был уже совсем сонный, но упрямо сопротивлялся попыткам увести себя, рассказывая мужу Вико о каком-то медиаторе. -Всё Рокко, всё! Между прочим, твоя дочь сейчас уже спит дома, а этот юноша не собирается уходить из вашего высокотворческого и окологитарного бреда, - попыталась изобразить возмущение Мия, которая на самом деле сама никак не могла оторваться от Вико и Анны, с которыми они как раз собирались обсудить жизнь в Лондоне последней. -Элен еще малышка, а я уже взрослый, - обиженно пояснил Томми. – Лет через пять я как раз отдам ей гитару, а пока мне нужно, чтобы Рокко… Вико не смогла удержаться от смеха -С таким другом моя дочь не пропадет! – она потрепала Лео по волосам и хитро подмигнула ему – Давай так: ты сейчас домой, с Мией, а я договорюсь с Мариссой и на следующем концерте тебя пустят за кулисы. -Правда? -Слово. – Рокко исполнил ритуал их привычной клятвы и тут же добыл их верхнюю одежду, вызвав укоряющий взгляд Мии – легкий дизайнерский плащик в решительных руках рокера жалостливо трепыхался. Анна вызвалась помочь Лео с шарфом, который, видимо, был задуман любящей тетей как завершающая деталь гардероба - но надо отдать должное в серо-голубых рваных джинсах, футболке с Битлз и черном пиджаке мальчик был безумно хорош. -Анна, дорогая, ты должна непременно познакомиться с моей сестрой и… Голос Мии потонул в раздавшемся крике и сопровождающем его рядом глухих ударов. Волна шума и движения прокатилась по лестнице и изумленную публику растолкала стремительная драка. В следующие три секунды, пока оставшиеся гости пытались понять происходящее, охрана уже пыталась развести непомерно разгоряченных участников чп по разные стороны зала. -Гвидо! Томми! Вы что! – Мия укоряющее смотрела на пытающихся прийти в себя мужчин, одновременно отводя в сторону завороженного зрелищем Томми, но ее возмущение нельзя было сравнить с тем, что испытала Анна. -Господи, какие же идиоты, последний раз это было, когда… -Пабло! -Что? Откуда ты знаешь про ту драку? – изумилась Мия. Но Анна не в силах было ответить, неожиданно узнав в третьем участнике потасовки своего мужа.
Кажется, восемь лет назад нельзя было предположить более неправдоподобного выбора крестного отца для Лео, но Марисса почему-то поверила горячему обещанию парня заботиться о малыше и воспитать его «как надо».
крестный под стать ребёнку, Марисса явно угадала с вбором. litania пишет:
цитата:
Она впервые по-настоящему пригодилась ей, когда отец очень по-делому, без лишних предисловий познакомил ее с будущим мужем и свекрами, которые в свою очередь очень строго смотрели на своего сына и крайне ласково на нее, Анну.
Постепенно мозайка начинает скаладываться, и начинаю догадываться, почему герои находятся в таком положении. litania пишет:
цитата:
Но Анна не в силах было ответить, неожиданно узнав в третьем участнике потасовки своего мужа.
Отлично, полагаю, с появнем Пабло начнется основное действо))) Поэтому ждем))
Неприятная-теплая боль напомнила о себе, когда Томас в очередной раз пытался убрать бумажник, резким жестом отправляя его во внутренний карман пиджака. Его привычное к большим физическим нагрузкам на корте или в бассейне тело, предательски не смогло сориентироваться в стихийной драке. Всё потому, что потасовка никогда не была для него ни развлечением, ни осмысленным делом – он не помнил себя в те моменты, когда инстинктивно ощущал, что не может сдержаться от стремительной череды бессмысленных ударов. Гвидо первым сориентировался в те пары секунд внезапной тишины, которые возникли после первого замешательства всех участников происходящего: бросился догонять и провожать в такси Мию, которая мгновенно, не дожидаясь пояснений и решительно держа за руку Лео, сбивчиво направилась к выходу. Томас был вынужден приносить публичные заведения немногой оставшейся публике и денежную компенсацию все еще улыбчивому администратору. Он был по-своему доволен: убытка буяны успели нанести немного, а вот пройдошистые журналисты завтра же выдадут великолепную заметку, которая привлечет в их залы новых любопытствующих клиентов. Впрочем, третий участник происходящего успел ретироваться, оставив о себе неприятные напоминания в виде разбитой губы и рассеченного виска некогда бывшего друга. Томас попытался отогнать ненужное воспоминание, которое вновь вызывало в нем приступ мелкой, очень бессильной, но и очень злой ярости. -Эй ты, мыслитель! Чего застыл? Ты здесь всё уладил? Давай за мной, я машину поймал, - Гвидо, как всегда, пришел в себя за несколько минут, и уже почти ничем не выдавал своего волнения, которое охватило его в бильярдной. Томас послушно кивнул, пытаясь не поддаваться желанию озвучить тот нестройный ряд мыслей, в которые начинала, кажется, наконец оформляться его импульсивная злоба. Девять лет назад они были слишком тщеславны и слишком наивны, чтобы довольствоваться ролью обычных студентов, которые только нашли свои фамилии в списках зачисленных и допущенных к учебному курсу. Вовремя подвернувшееся предложение известного американского продюсера требовало для осуществления их мечты о своем деле только одного – вложения начального капитала и стабильной работы прежних начинащих музыкантов. Гвидо уговорил отца ввязаться в сомнительный кредит, Томми, не слушая родительских увещеваний, опустошил внушительный счет, в который обратилось прабабкино наследство, а Рокко, потоптавшись обеими ногами по собственной гордости, взял чек у отца. Их идейный и творческий вдохновитель Пабло был уверен, что спустя полгода-год они смогут не только вернуть все временное взятое, но и блеснуть перед неверящими в успех родными изрядной прибылью. Последние гастроли Мятежного духа тем летом должны были сделать их участниками уже нового большого проекта и Томас впервые ждал с нетерпением и этих двух заключительных летних недель – с поездками по стране, концертами и неожиданными приключениями каждую минуту – и еще больше ждал, когда начнет изучать менеджмент в университете, ведь именно ему, по всеобщему мнению, стоило доверить экономическую составляющую их проекта. Гвидо выбрал курс “телевидение”, планируя продвигать все их проекты с самого любимого обывателями экрана, а Роко, естественно, надлежало, переступив свои неформальные представления и принципы, окунуться в мир музыки в стенах консервативной Академии. А потом все рухнуло. В одно утро. Когда Томас проснулся не от будильника, заведенного для того, чтоб успеть в аэропорт к уезжавшим на гастроли друзьям, а от Гвидо, который не то кричал, не то ревел, влетев в гостиную семьи Эскурра и едва не сбив горничную с ног. -Включи! – экран плазмы приветливо мигнул, а Лассен рывком нажал на канал круглосуточных новостей. Слова об отъезде влиятельнейшей семьи страны, бывшем хозяине города и будущем министре какого-то объединенного банковского совета доносились издалека и плохо выстраивались в предложения в голове Томаса. -Ну и что? Серхио давно хотел переехать, - растерянно пожал плечами парень. -Слушай дурак! – огрызнулся Гвидо. Репортаж светских новостей прозвучал для Томми все равно что приговор: породнившаяся с известным английским деятелем семья Бустаманте по завершении последних финансовых и юридических установлений в полном составе отбывает в обетованную Западную Европу. А потом было почти то же самое, что и час назад: порыв двух друзей на прощание вразуметь третьего с помощью кулаков, осознание произошедшего и мгновенное понимание, что самое плохое еще впереди. Распад группы, срыв контракта, неустойки от продюсера, провалившийся проект и долги. Спустя месяц после какой-то резкой ссоры с Мией уехал в Мексику Агирре – рассорившись с невестой, у него обычно бывал только один повод оставаться в этом городе – их группа, которой теперь не было. Потом началась череда одинаковых и монотонных дней, в которых непонятная учеба и зубрежка перемежались с работой и попыткой создания нового дела. И пока Томас вечерами напролет вникал в дело своего отца, который милостиво помог ему погасить долговые счета, Пилар томилась в ожидании друга, отвергая приглашения на пикники и вечеринки. Но в какой-то момент ситуация изменилась и теперь уже отвергнутым оказался он, Томас. -Эй, нюни подбери, тряпка! – Гвидо шутливо пнул друга под ребро. – Гляди веселей, мы ему еще наваляем, если случай представится. Но лучше бы уж без такового, - в последних словах Лассена Томас уловил уже серьезную угрозу. Эскурра отвернулся от своего друга, уставившись в окно такси, которое резво скользило по улицам вечернего города.
Под неодобрительный взгляд таксиста Гвидо закурил сигарету, наполнив салон терпкой струйкой дыма. Как всегда, он по-своему пытался приободрить друга – как умел. Не его вина, наверное, что он всегда был и проще, и циничнее. И что за все девять лет, как они с Эскурра существуют рядом и вместе, он ни разу не попытался показать, что твориться у него на на душе. Да а знает ли он это сам? Душа для Гвидо была до сих пор такой же задачной субстанцией, как и та, о которой он слушал на университетских курсах по философии. Девять лет назад жизнь казалась ему такой же, как именинный торт в исполнении его матушки: неохватный, радующий глаз и возбуждающий вполне осязаемое желание. Сейчас он начал отказываться от сладкого, чтобы держать себя в форме. Девять лет назад он понял, что такое выбор. Лаура в тот день была решительна, как никогда. Размахивая каким-то конвертом, она несколько раз полвторяла про то, что это мир невероятных возможностей, а здесь дело никогда не сдвинется с мертвой точки и…Дальше парень предпочел не слушать – полученная ей стажировка в Штатах всё объясняла. Это была новая ступень – а жизнь его подруги всегда представляла, какую-то бесконечную лестницу: колледж, выпускные экзамены, поступление в университет, теперь стажировка. Гвидо обычно был не против вскарабкиваться на те же ступеньки, на которые его девушка всбегала первой. Но сейчас…Когда-то он проделал непростой путь к тому, чтобы принять свою семью и принять себя как только часть это семьи. А теперь его семья стала неожиданно большой: и дело даже не в том, что магазин его отца обеспечивал заказами Франко Колуччи, а Соня Рей помогла матери открыть собственную кондитерскую. И не в том, что ему нравилось приходить к недавно родившемуся сыну Мариссы и смотреть, как малыш отчаянно пытается всей ладошкой ухватить за его палец. И даже не в том, что только он может в любой момент составить компанию Мии на свидание, когда срочно необходима пара для ее однокурсницы. Просто он впервые почувствовал себя нужным и важным – и он знал, что никто и ничто не сможет оторвать его от этих людей.
Отправлено: 16.07.13 00:19. Заголовок: Анна безуспешно пыта..
Анна безуспешно пыталась нарушить тишину мерным позвякиванием изящной ложечки – чай непоправимо остыл, а она до сих пор, по старой привычке, пила его с молоком, что всегда удивляло мужа. Правда, сегодня он даже не обратил внимание на стоящую перед ним тарелку с еще дымящимся, горячим завтраком, углубившись в газету и привычный кофе. Анна молчала, пытаясь понять, что произошло накануне. Пабло, как обычно, отмахнулся, бросив на ходу что-то о прежних детских счетах и горячих школьных товарищах. Что ж – возможно, все так и есть, и ее распросы ни к чему. Но чувство неизвестности мучительно томило. Она пыталась понять, для чего они приехали сюда – не только она и Пабло, но и его родители. Приезд своих – отца с мачехой и сыном – был ей в общем и целом ясен. Ее родитель, когда очень влиятельный человек, немало сделавший для Бустаманте, теперь с трудом переживал неспокойное кризисное время, а около года назад и вовсе потерял заветную должность. Серхио же за последние несколько лет сумел создать что-то для Анны неясное, которое все с благоговением и трепетом называли империей – целая сеть успешных бизнес-проектов, которая сделала фамилию Бустаманте в Европе синонимом богатства и влияния. Но в последнее время ее свекр все чаще размышлял о доме в Сорренто, о любимой охоте и вечерах за шахматами. Пережил инсульт, впрочем, быстро восстановившись, но как-то изрядно устал и предпочитал всё больше молчать, внимательно изучая пристальным взглядом говорящего. От этого – упорного и пытливого - взгляда Анне и прежде бывало не по себе, а в последнее время она все чаще старалась избегать общества Серхио. Хотя за столько лет жизни с его сыном она не помнила ни одного значительного разговора, в котором свекр почтил бы ее вниманием. Обычно Бустаманте-старший смотрел на Анну примерно так же, как смотрят на книгу, которую никогда не станут читать – просто признавая факт существования. Но эта ситуация нисколько не смущала ее собственного отца, который все чаще говорил о том, что Серхио вот-вот перепишет свою империю на нового собственника, и, разумеется, им как и преемник всех дел станет Пабло. Что для Альберта, ее отца, означало безоговорочную возможность приближения к заветным деньгам и власти. -Ты к маме? – встрепенулась она, увидев, что ее муж, отбросив газету и отставив кофе, собирается уходить. -Что? Мама? Какая мама? Она приехала? -Пабло, они уже вторые сутки как здесь. Сняли дом в центре, - мягко пояснила Анна. – Они оставили номера телефонов. -Ясно, - бросил Пабло на ходу. –Матери я позвоню, а еще заеду. А отец и сам найдет. Если хочешь – съезди к ним сама, мать покажет тебе город. А у меня дела. Послушав хлопок по очереди двух входных дверей, закрывшихся за мужем, Анна задумалась. Дела? В чужой стране, в чужом городе, на четвертый день по приезду? Иногда ей больше всего на свете хотелось знать, о чем думает Пабло. Может быть, она просто-напросто не умеет понимать мужчин? Пабло был ее первым серьезным знакомством после возвращения домой из пансиона. До этого она всюду бывала в сопровождении отца или мачехи и те молодые люди, которые ее окружали, не проявляли никакой инициативы, опасаясь серьезного Альберто и не находя особенной прелести в скромной и потупившей глаза восемнадцатилетней девушке. Умопомрачительный блондин с изысканными манерами и чуть печальными глазами, которые только и запомнила Анна в первую встречу, сразу же был обласкан ее семьей. Позже она с удивлением узнала, что аргентинские издания уже тогда вовсю говорили о свадьбе как деле решенном. Для нее же всё случилось спустя почти год, когда дрожа от волнения она стояла у алтаря, пытаясь не перепутать слова молитвы. Мысли о том, было ли это волнующее ее чувство, любовью, к ней не приходило – как и не приходило в голову, спросить у своего нареченного, что он испытывает к невесте. Ей казалось, что его присутствие в церкви, ее странно-смущенный вид и наконец кольцо на пальце говорят все лучше всяких слов. Теперь у нее наконец-то есть семья.
Отправлено: 16.07.13 13:29. Заголовок: Спасибо за проды, но..
Спасибо за проды, но хочется ещё. пока в этой истории всё так печально. и мне самой захотелось придушить Пабло. конечно, я надеюсь на счастливый конец, но пока всё слишком депрессивно. и хочется следующую проду, чтобы хоть чуть-чуть понять, что же нас ждёт дальше.
Отправлено: 17.07.13 10:55. Заголовок: Я тоже рада продолже..
Я тоже рада продолжению, кое-что проясняется, но вопросов и неясностей еще много. И Пабло, действительно, сейчас выглядит не лучшем образом. Друзей кинул, к жене не питает теплых чувств... Надеюсь в скором времени мы узнаем и о нем побольше.
Понравился "кусочек" с описанием чувств/мыслей/души Гвидо, он тут предстал несколько с другой стороны)
фантастическая манера письма, "вкусный" текст, который хочется перечитывать, восхитительные речевые обороты. Мне даже по большому счету все равно, чем закончится история, она настолько красиво пишется, что я буду ее читать даже заведомо зная об отсутствии хэппи-энда(правда, я зареклась этого не делать, но в каждом правиле бывают исключения). не люблю, когда у всех все хорошо, поэтому отсутствие Лауры как таковой вкупе с Пилар, которая разлюбила Томаса или Томасом, который разлюбил Пилар, И Ману, который решил уехать пдальше от всего этого дурдома - приносит еще один жирный плюс в общий и без того не маленький котел. Желаю автору вдохновения и терпения закончить этот фик
Отправлено: 23.07.13 10:44. Заголовок: Девочки, большое спа..
Девочки, большое спасибо за ваши комментарии и участие! Это очень приятно и очень помогает, правда :) Понимаю, что, наверное, Пабло пока, действительно, выглядит не голубем мира :) но на самом деле у меня не было желания сделать его злодеем, просто, наверное, на данном этапе мне все герои видятся несколько...неидеальными, испытывающими разного рода терзания и искания, а потом им предстоит еще много разных разностей - и им будет еще в каком направлении меняться :) если, конечно, я осилю все замыслы :) Конечно, буду стараться писать побольше и почаще, чтобы картина начала вырисовываться пояснее
Марисса, лукаво улыбнувшись, поставила на край барной стойки высокую чашку, которая, казалось, сама по себе истончала аромат шоколада и молока. Это было не какао, но кофе – приготовленный по любимому рецепту ее сына – а по совместительству лучший будильник для незадачливого сони. -Вот это утро! – приветствовал ее удивленный голос сына, который, как всегда, незаметно подобрался сзади. – А что, экзекуция отменяется? Я помилован? -Ну уж нет, - притворно-строгое лицо стало торжественным – школа будет выбрана и применена к тебе как мера наказания. За строптивость, - она улыбнулась и не сдержалась, чтобы не прижать теплый блондинистый комок одеяла, в которое мальчик всегда заворачивался, выбираясь из постели по утрам. Он привычно фыркал, позволяя матери горячие объятья и поцелуи. Утренний ритуал был соблюден и семейство Андраде приступило к традиционному завтраку. -Хлопьев нет, и печенье закончилось, - констатировала Марисса. – Но зато пить можем целый кофейник, а еще Мия вчера оставила большую шоколадку. Кстати, она передавала тебе привет, у нее сегодня большой сложный день, так что ночевала она уже у себя. -Классно мы с ней погуляли, - мечтательно припомнил Лео, - а почему она не может отвести меня в новую школу? Тебе ведь нужно с Вико встретиться, у вас же этот, мюзикл, как его? -Стоп-стоп, хитрец, этот номер не пройдет, - Марисса ухмыльнулась. – Твоя тетя не авторитет в выборе школ, уж поверь мне. Один приятель нашего дедушки посоветовал очень хорошую школу, надеюсь, что они окажут нам услугу, посмотрев тебя и… -Что я мебель что ли? – возмутился Лео, демонстративно-обиженно надув губы. -Подожди, это давай потом. Сегодня мы не пойдем в школу. Сегодня мы вообще никуда не пойдем, потому что мне сначала очень нужно с тобой поговорить. Марисса отставила чашку, чтобы не позволять пальцам выбивать мелкую волнительную чечетку. Она не спала сегодня, она вообще не могла ни на минуту успокоиться ночью, проводив сестру и выслушав ее сбивчивый рассказ. При ней она, конечно, ничем не выдала волнения, наоборот, успокоила и ободрила блондинку, уверив ту, что все будет просто великолепно. Но принятое однажды решение к утру не то чтобы ослабло…скорее она просто выбилась из сил, обдумывая варианты и мелочи. Но теперь нельзя отступать – она оторвалась от своих мыслей, заметив, как напряглось лицо сына. -Ну давай уже! – нетерпеливо потребовал он. – Чувствую, на демократические нормы рассчитывать мне не приходится, - глубокий вздох и сочувственный к себе самому взгляд. -Выкинь фразу! Мысль в самый раз для старика на пенсии! -Я передам это дедушке, - парировал Лео, пробуя шоколадку. –Фу! Горький! -Лео, давай все-таки поговорим. Потому что я очень долго готовилась и это непросто для меня. Только пообещай сейчас быть серьезным и помочь мне. -Ладно-ладно, ты же отменила пока школу – так что я тоже пока буду добр. -Лео, ты помнишь, когда-то мы с тобой говорили про нашу семью? – Марисса выдохнула и не дожидаясь ответа, продолжила. – Мы говорили с тобой, что у каждого ребенка – и у тебя – есть родители. -Дааа, - протянул Лео, пытаясь понять, с каким возможным наказанием будет связано такое начало разговора. -И, конечно, ты знаешь, что родители – это мать и отец, и мы уже обсуждали с тобой, что у тебя тоже есть…отец, - Марисса снова выдохнула, пытаясь понять, удалось ли ей произнести сложное слово так же ровно, как и другие. Лео притих, ожидая продолжения. -И ты знаешь, что твой отец – это человек, который уехал далеко еще до твоего рождения. И мы никогда с ним общались – ни я, ни твои родные. Понимаешь, так бывает, когда один человек уезжает, а другие… -Я знаю, - успокоительно кивнул Лео. –Иногда люди уезжают и они все равно с тобой, как Лухан, которая звонит мне, а потом приезжает и мы играем вместе. А иногда люди уезжают и ты их больше не увидишь. Как Дана, - насупившись добавил мальчик. Марисса не могла сдержать улыбку. Дана – была первая симпатия ее сына, очень красивая девочка, которая была к нему благосклонна, пока ее родители не переехали в другой район и не перевели дочь в местную школу. Теперь у нее появились новые приятели, а для Лео в школе стало на одно преимущество меньше. -Ну да, вот так бывает. Понимаешь, на такого человека мы часто обижаемся, потому что…ну потому что… -Нам плохо, а ему хорошо? -Да, наверное, - согласилась Марисса, подумав, что формулировка в целом и общем годится. – Но потом нам уже не плохо, мы живем среди других людей, мы делаем хорошие дела и не помним плохого. Но это еще не все. Понимаешь, я не могла ничего сказать тебе о твоем отце, потому что я о нем ничего не знала. Но теперь я знаю, что он приехал в наш город, что он жив и здоров и он совсем рядом, - закончила она, пытаясь не ловить пристально-сосредоточенный детский взгляд.
-Хлопьев нет, и печенье закончилось, - констатировала Марисса. – Но зато пить можем целый кофейник, а еще Мия вчера оставила большую шоколадку.
Да, полезный и питательный завтрак. Мариссу как-то сложно назвать идеальной матерью
litania пишет:
цитата:
-Что я мебель что ли?
litania пишет:
цитата:
А что, экзекуция отменяется? Я помилован?
litania пишет:
цитата:
-Ладно-ладно, ты же отменила пока школу – так что я тоже пока буду добр.
Милый ребёнок, он мне очень нравится
litania пишет:
цитата:
Понимаешь, я не могла ничего сказать тебе о твоем отце, потому что я о нем ничего не знала. Но теперь я знаю, что он приехал в наш город, что он жив и здоров и он совсем рядом
ух, да. интересно, узнать реакцию Пабло, когда он узнает о сыне
Да, полезный и питательный завтрак. Мариссу как-то сложно назвать идеальной матерью
О, она вообще не идеальна - и не только как мать) Но среди других героев идеальных пока тоже не наблюдается, а все, кто более-менее к традиционному идеалу приближаются вызывают у меня по крайней мере стойкое отвращение)
zoomzoom пишет:
цитата:
ух, да. интересно, узнать реакцию Пабло, когда он узнает о сыне
Скорее всего реакция будет ретроспективной, то есть на данный момент он уже знает, но в воспоминаниях этот момент будет представлен. Для меня пока сложнее понять, какой реакция будет у ребенка.
Пропевший торжественной трелью звонок отвлек Роко от его творческого порыва, в котором он уже четверть часа пытался создать достойный завтрак. Определенно решение согласиться пожить в родительском доме было отчаянным поступком. Во-первых, чтобы собрать самые необходимые вещи (среди которых почему-то преимущественно оказались книги, ноты, гитары и прочие любимые сердце мелочи) для семьи из трех человек потребовалось два вместительных мини-автобуса. Во-вторых, чтобы как-то подчинить себе огромное пространство их фамильного особняка, нужно было воспользоваться помощью внушительного штата прислуги. Которую Вико отправила в импровизированный отпуск в первый же день отъезда свекров на модный курорт. В этом Роко был с ней полностью солидарен, однако никто из них не учел расстояния от входной двери до столовой на третьем этаже. -Идуу! – как можно громче и убедительнее оповестил Роко и стремительно ринулся вниз, умоляя содержимое кастрюльки не оставлять своего места в его отсутствие. Вико умчалась еще час назад – нужно было успеть обсудить с новым спонсором участие в благотворительных гастролях их мюзикла: каждый год они с Мариссой устраивали постановку, сборы от которой перечислялись в детские приюты. На Роко лежала ответственность за организацию слаженной и профессиональной работы музыкантов. Но его масштабный проект рисковал быть забракованным обеими женщинами как непомерно дорогой. Щеколда замка солидно лязгнула и дверь податливо распахнулась, явив взору хозяина неожиданного посетителя. -Вот так встреча! Роко внимательно изучал своего гостя не то любопытствующим, не то сомневающимся взглядом. Вчера он не успел удивиться явлению бывшего одноклассника, потому что был подхвачен Гвидо, которому нужен был помощник в активном успокаивании Мии с племянником. Но материализация Бустаманте на пороге его дома была куда как более неожиданна. Они, мягко говоря, не были лучшими друзьями. Удивление хозяина, кажется, сопровождалось некоторым изумлением и гостя. -Странно, что ты нашел меня здесь, - отметил наконец Роко, овладев привычным тоном полу-иронии полу-шутки. – Даже такая мощная служба безопасности, как твоя, вряд ли в курсе, что два дня назад я переместился сюда из прежней квартиры. -Если честно, то здесь я собирался только достать твой адрес. Я же как-то был здесь у тебя. Давно, - зачем-то пояснил Пабло. -Ну да, разумно. Правда, моих нет, отбыли на море. -Но и мне ведь уже не нужен твой адрес. Пустишь? – поинтересовался Бустаманте, нахмурившись. Вместо ответа Роко дернул его за собой с криками «Убежало! Вот дурак! Точно убежало!». Преодолев два или три лестничных пролета оба очутились в просторной кухне, за которой, очевидно, располагалась и столовая. К Роко бросилась небольшая темноволосая девчушка с горящими от возбуждения глазами: -Папа, папа, оно не убежало, я сняла кастрюлю!! – ликующе объявила она. -Супер! И где объект? – легким движением Роко подхватил дочку на руки и закружил. – Где наше блюдо? -Пап, там так все шипело и фыркало, что я решила остудить. Поставила в раковину, - девочка ткнула пальчиком. -Ну да, теперь наше заварное тесто остужено ключевой родниковой холодной водицей! Ты умница! Правда, эклеры мы с тобой будем отведывать на обед, договорились? -Со мной – да, - быстро согласилась малышка, - а вот с мамой придется повозиться. -Тогда – мудрое решение: ты берешь вот это печенье, - Роко вручил девочке жестяную коробку с причудливыми узорами, - и вот этот сок и поглощаешь всё это в гостиной. А я пока придумаю достаточно убедительный аргумент, чтобы пригласить маму на обед в кондитерскую. Разумно? -Очень. Правильно мыслишь, - и одарив отца поцелуем, девочка с коробкой печенья и кувшином сока удалилась. -Аккуратно! – отдав последнее ценное указание Роко, проводил дочь взглядом. -Твоя дочь? – поинтересовался Бустаманте, ставший невольным свидетелем воспитательно-питательной сцены. -Вне всякого сомнения: и моя, и дочь. -Забавно, - признал Пабло, - не представлял тебя отцом дочери. -Ну тогда ты уже почти семь лет как заблуждался – я отлично себя чувствую в этом качестве. Но надо думать, твой утренний визит не есть проверка моих отцовских начинаний? Бустаманте задумался. Очевидно, за прошедшие девять лет он не слишком продвинулся в умении понимать своего бывшего одноклассника. Это Эскурра и Лассен никогда не отличались сдержанностью, их настрой он смог крайне непосредственно и физически ощутить вчера, но Роко был человек-кроссворд, в котором каждая черта представлялась для блондина отдельной загадкой. Подумать только: рокер-неформал готовит на кухне затейливый завтрак, а отыграв накануне концерт, проявляет чудеса педагогики… -Я хотел с тобой поговорить. -А тема нашей увлекательной беседы? – Роко продолжал изучать Пабло, будто тот был невиданным чудом в перьях. -Всё очень просто. В газете я прочел заметку о том, что в вашем городе ожидается премьера благотворительного мюзикла. Так? -Так. Серия представлений, сбор от которых будет перечислен в пользу… -Именно, - перебил Бустаманте. – Замечательно. Значит ты можешь сказать мне, что нужно сделать спонсору этого проекта. -Стоп-стоп! – Роко теперь уже с нескрываемым подозрением смотрел на блондина. – Давай логическую цепочку еще раз: ты приезжаешь в город, где не был девять лет, устраиваешь драку из-за случайной встречи с Томасом и Гвидо, после этого приходишь утром ко мне, чтобы спросить о том, как стать спонсором мюзикла для благотворительного фонда. В чем здесь подвох? – вопросительно подытожил рокер. -Подвох не нужен. Его нет, - пояснил Пабло. – У меня есть деньги, которые могу быть вложены в ваш проект. Если я правильно понимаю, то никто не может мне запретить это сделать. Но я решил упростить себе задачу и обратился не в муниципалитет, а к человеку, который знает, что нужно делать. К тебе, одноклассник, - усмехнулся в конце блондин, наконец, перестав хмуриться, созерцая Роко. -Всё верно, - вынужден был согласиться хозяин дома. – И всё просто: я дам тебе телефон, ты позвонишь секретарю и тебе вышлют номер расчетного счета. Как спонсор ты будешь ознакомлен со всеми уставными документами фонда. И тебя будут держать в курсе текущих событий. Это – просто, - сделав акцент на первом слове, теперь уже нахмурился Роко. – Пабло, я могу задать тебе вопрос? -Пожалуй. -Зачем ты приехал?
Отправлено: 24.07.13 12:33. Заголовок: Анна сделала очередн..
Анна сделала очередной круг по дому. Она уже изучила каждый закуток этого удобного и просторного коттеджа, который они сняли на время своей поездки в Аргентину. Женщина с грустью вспоминала свой лондонский дом, в котором каждая мелочь была подобрана ею лично – с мыслью о том, как эта деталь будет участвовать в их с Пабло жизни. Здесь же все было устроено чужими руками и отдавало холодом. Хотя в этой стране все время солнце и столько неожиданных для Европы растений. Накануне она затеяла переустройство сада и теперь, смотря на аллею, открывающуюся из окна, ей в голову пришла идея. Желая проверить свое задумку с уютной беседкой в обрамлении жасминовых кустов, Анне потребовалось взглянуть на последние снимки сада, которые она сделала до отъезда. Кажется, они были на флешке. Таак…а флешка где? Здесь? Нет…а где же? Точно, она же давала ее Пабло еще в самолете. Так и есть – вот она, так и осталась в ноутбуке. Чтобы извлечь заветное устройство, Анне понадобилось открыть ноутбук мужа, который приветливо мигнув, выдал последнюю открытую интернет-страницу. -Elite Way School? Когда Анну познакомили с Пабло, она не знала ни слова по-испански. В пансионе ее учили французскому и немецкому, а все Бустаманте великолепно владели ее родным английским. Но спустя несколько месяцев после свадьбы Анна почувствовала настоятельную потребность овладеть родным языком мужа: может быть, он не так часто говорил на нем, но думать он точно предпочитал по-испански. В семейных разговорах новые навыки ей почти не пригодились, Бустаманте как-то подчеркнуто вежливо переходили на английский, если в разговоре участвовала Анна или ее родные. Но читать и понимать она научилась неплохо. Это был обычный сайт одной из аргентинских школ – конечно, самой лучше и дорогой – той самой, которую закончил ее муж. Наверное, ничего странного нет в том, что приезд на родину вызвал в нем воспоминания – и что же ему еще вспомнить, как ни школу? Ведь почти сразу после нее он уехал из страны. Анна уже собиралась было закрыть ноутбук, но что-то ее остановило: странность всей поездки, неожиданная драка с одноклассниками, хмурый настрой Пабло. -В конце концов, это только сайт. И зайти на него может каждый, - убедила она сама себя, отбросив сомнения.
однако никто из них не учел расстояния от входной двери до столовой на третьем этаже.
Хороший, надо сказать, домик))
Роко в роли готовящего эклеры на завтрак - это что-то новенькое) Хотя, надо признать у него отлично получается ладить с дочерью и наблюдать за ними оч забавно) Но самое интересное, пока осталось без ответа) litania пишет:
цитата:
– Пабло, я могу задать тебе вопрос? -Пожалуй. -Зачем ты приехал?
В данный момент о Пабло знаем меньше всего, еще не было ни его мыслей, ни переживаний, и мотивы его неясны...
Отправлено: 25.07.13 12:25. Заголовок: Мне очень нравится, ..
Мне очень нравится, как вы пишите . Столько вопросов после прочтения . С нетерпением жду продолжения. Мне очень интересно зачем приехал Пабло и как будут развиваться события, как Лео отреагирует на новость о отце . Очень нравится, что вы включили Вико и Роко . Обычно они не часто бывают.
Мне очень нравится, как вы пишите . Столько вопросов после прочтения . С нетерпением жду продолжения. Мне очень интересно зачем приехал Пабло и как будут развиваться события, как Лео отреагирует на новость о отце . Очень нравится, что вы включили Вико и Роко . Обычно они не часто бывают.
Спасибо, лучше на ты Почему-то из бывших одклассничков оставить-таки парой решила именно их - на мой взгляд, достаточно интересная может быть пара. А здесь они вообще получились пока единственными, не впутанными в большое страданто) поэтому будут отдуваться за всех)
Отправлено: 27.07.13 10:48. Заголовок: -Вот и я! И чего же ..
-Вот и я! И чего же мы стоим и кого же мы ждем? Вперед, в атаку будущих знаний, йо-хо-хо! Марисса глубоко и тяжко вздохнула. Этот день явно не мог претендовать на звание лучшего в ее жизни. Непростой разговор с сыном утром, прошедший, кажется, легко, оставил ощутимое чувство тревоги и беспокойства. Леон был спокоен и даже несколько равнодушен к разговорам о появлении мифического отца, который никак не проявлял себя. Наверное, это должно успокоить и Мариссу, но ей было не по себе. Может быть, поэтому она согласилась на предложение сестры все-таки отправиться вместе в новую школу, которая заочно понравилась Франко, случайно разговорившемуся на какой-то встрече с директором. Мия появилась в сопровождении своего последнего кавалера, которого и наконец представила сестре – очевидно, это и была ее главная цель. -Слушай, я же не знала, что ты не одна, - раскаянно прошептала Марисса сестре, пока жених последней показывал Лео свою машину, в которой предложил подвести компанию. – Неудобно как-то, ему же неинтересна вся эта наша семейная история. И вообще… -Вот еще! – легкомысленно отмахнулась Мия, поправив, как всегда идеальную прическу. – Родриго очень хотел познакомиться с вами, ведь ему очень интересная моя жизнь, - и одарив всех хорошо поставленной улыбкой, Колуччи позволила изящным жестом усадить себя на заднее сиденье. Мариссе Родриго действительно понравился – это был очень жизнеутверждающий добрый молодой мужчина с искрящимися зелеными глазами, которые выдавали в нем большого ребенка. Может быть, поэтому он сразу и легко нашел общий язык с Лео, который, как и его новый старший знакомый, очень любил спорт, музыку и путешествия. На третью же минуту разговора было решено, что на следующее выступление с участием мальчика будет приглашен Родриго, который в свою очередь пообещал ему большой поход к морю. -Но с условием, что ты научишь меня делать портретную съемку. Я вообще не умею фотографировать, - развел руками в бессилии мужчина. -Это правда, - грозно подтвердила Мия. -Заметано! Внезапным телефонным звонком о своем желании присоединяться к компании поведал Гидо Лассен, который хотел о чем-то поговорить с Мариссой, но узнав о назревающем событии, вызвался быть главным организатором. -Бог мой, Лассен, это собеседование с директором, а не ток-шоу с участием порно-звезды. Тайн, интриг и расследований здесь не надо, - обреченным голосом пыталась пояснить Андраде. -Спокойно, мамаша. На месте разберемся. Хочу сам посмотреть, что это за место. -Тогда встречаемся у школы. Если всем понравится, запишем туда и тебя, лишним не будет. Спустя полчаса любой ученик или посетитель международной школы «Новый век» мог наблюдать занимательную картину: у большого фонтана в главном дворе выстроилось четверо взрослых, пытающихся дать наставления единственному сопровождавшему их ребенку, а заодно и друг другу. -Ну хватит уже! – заметил Томми. – Чего тут сложного? Мия, возьми у Гвидо букет, иначе его нельзя будет вручить даже вон тому охраннику. Зачем его вообще притащили? Да не Гвидо, а букет! Родриго, скажи маме, что я обещаю не цитировать ее последний спектакль про жизнь проститутки при директоре. Мама, веди нас уже скорее, иначе Гвидо узнают старшеклассницы, и мне тогда уже в этой школе не учиться спокойно. Марисса снова вздохнула. Их веселая группа давно уже привлекала внимание. Но не так очевидно, как в предыдущей школе. Когда два года назад Леон должен был пойти в начальный класс, в большом семействе начался долгий и сложный спор. Франко считал, что мальчику нужна самая лучшая частная школа в городе, Мия и Соня собирались нанять учителей, приходящих на дом, крестный предлагал свои услуги «учителя жизни», а Марисса остановила дискуссию, выбрав для Лео самую обычную школу по соседству с домом. -Я не хочу, чтобы он был похож на богатых сынков наших знакомых! – горячо убеждала она родных. Поддержка в лице Лухан оказалась очень явным аргументом для остальных. Но, кажется, прав оказался мудрый Франко: среди остальных детей Лео ощущал себя белой вороной, ребята постоянно дразнили его сплетнями о богатых и знаменитых родственниках, на занятиях ему было слишком скучно, а учителя оказались чересчур предвзятыми к единственному отпрыску известного семейства. -Всё, идем, - Марисса решительно пересекла школьный двор, возглавив нестройную процессию посетителей директора, еще не знающего, что его ждет.
-А я все-таки не понял: Леон будет учиться в этой школе или нет? – обескураженно развел руками Родриго, когда через полчаса все уселись в машину в каком-то тревожном молчании. -Я и сам хотел бы знать, - подал голос мальчик, - тем более, что эта школа лучше прежней. Ты видел их спортивный зал и студию звукозаписи? -Да, студия что надо, и есть настоящие татами в спортзале, а еще я краем глаза видел тренировку по фехтованию. И носители языка. И очень серьезный курс права и экономики, хотя Лео это еще рано, но… -Ты знала? – перебила Мия, обратив свой спокойно-злой взгляд на сестру. -Нет, - очень тихо ответила та, с беспокойством наблюдая как блондинка истово перетряхивает содержимое сумочки. -Да что случилось? -Всё в порядке, - успокоительно похлопал по плечу Родриго Гвидо, в очередной раз посмотрев на машинально взятый у секретаря буклет. «Директор филиала в Аргентине: сеньор Мануэль Агирре».
Отправлено: 31.07.13 09:07. Заголовок: -Сеньор Агирре, вы п..
-Сеньор Агирре, вы подпишите приказ? Результаты прикреплены к отчету и Сильвия сделала краткое резюме. -Спасибо, Марта, на сегодня всё. Приказ заберешь в приемной завтра. И обзвони всех, кого я помечу. -А остальные? -Остальных я сам. Есть нюансы. Иди. Умнице Марте не нужно было повторять дважды и она не задавала лишних вопросов. Мануэль Агирре, директор международной школы «Новый век» любил выбирать себе именно таких подчиненных. Иногда он шутил, что его команда способна провести несколько боев локального значения, а не только руководить учебным процессом. Девять лет назад он не мог и предположить, что однажды займет директорское кресло. Когда крупная финансовая компания, в которой он был менеджером по вопросам стратегического развития, вложила деньги в этот проект, прежнее руководство решительно отказалось от ведущей должности. Странным образом именно кандидатура Агирре приглянулась хозяину, который сначала отправил его в качестве члена попечительского совета в Португалию, где был открыт первый филиал, а полгода назад он стал директором аргентинского «Нового века». Два месяца он готовил проект реорганизации и теперь о появлении новой школы уже было известно в высших кругах страны: особой гордостью мексиканца была не только традиционно высокая цена на обучение, но и специально разработанная инновационная программа. О том, что сегодня на прием записана Марисса Андраде, он узнал только в свой обеденный перерыв, когда по заведенному порядку стал изучать записи, сделанные вторым референтом, Сильвией. Обычно беседу с поступающим проводил его заместитель, а в этом случае можно было ограничиться и завучем начальных классов, но соблазн был слишком велик. Он знал, что сыну Мариссы сейчас должно быть 8 лет, но он не представлял, что сможет увидеть его в своей школе. Тем более, что они не брали новичков в середине триместра, да еще и последнего. Кажется, они тоже не ожидали его увидеть – видимо, реклама работает не вполне эффективно и не все еще знают в лицо нового директора. А он ведь подумал, что их приход не случаен, даже промелькнула шальная мысль, что прием у директора по поводу ученика – только предлог. Хотя Сильвия сделала пометку в блокноте – « от прежнего директора. Внук его знакомого. Очень рекомендовал». Внук? Франко? Франко мог бы знать старика Мендеса. Или отец мужа Мариссы? Тоже вероятно. Марту и Сильвию сначала поставило в тупик явление в их приемной четверых взрослых. После его настойчивого разрешения по телефону пропустить всех, он увидел сразу три знакомых лица. Наверное, Марта была права, признав сначала в Мие мать Леона. Но все-таки он был не похож на нее внешне, хотя так же, как она, очень красив. Мануэль видел каждый день множество детей, и все они были по-своему очень симпатичными, но с какой-то взрослой, сформировавшейся и уже явной красотой попадались не часто. От своей тети однако Лео унаследовал неподражаемый апломб в нужных ситуациях и неуловимое чувство стиля – редкие качества для мальчишки его лет. Именно Леона Мануэль выбрал объектом своего главного внимания, чтобы не выдать своего интереса к другим посетителям. Хотя они, кажется, не были слишком ошарашены, по крайней мере, сестры бодро засыпали вполне объяснимыми вопросами его и Марту: во сколько начинаются занятия? Есть ли в школе своя столовая? Как устроена и работает система безопасности? Удовлетворив любопытство, Мия и неизвестный мексиканцу шатен заявили о своем желании сопровождать Лео на тестирование, а Марисса заявила Гвидо, что они должны осмотреть школу. Если такое возможно. Сильвия тут же была направлена с парой в качестве гида. И всё. Ни одного лишнего слова. Ни одного постороннего вопроса. Даже ни одного намека на то, что когда он был среди них не только «сеньором Агирре».
вот чёрт, с каждой продой всё интереснее и интереснее. радует появление Мануэля
Рада, что понравилось, спасибо за отзыв) Мне же, наоборот, с каждым разом как-то все печальнее - планировала изначально все-таки что-то более короткое и легкое, несколько зарисовок с претензиями на размышление, но как-то все стало разрастаться. Мануэль возник неожиданно, но мне его не хватало в этой истории)
Анна устало откинулась на спинку стула. Три или четыре часа она провела, согнувшись над ноутбуком. Кажется, она еще ни разу не проводила так много времени за чтением сайта. Яркая череда картинок и статей выстроила в сознании некое подобие паззла, однако в том месте рисунка, где должна была быть фигура ее мужа, всё равно оставалось темное пятно. Вот Мия Колуччи, с которой она познакомилась накануне. Успешный дизайнер и модельер, критик моды, признанная красавица страны. На старых школьных снимках она еще совсем девчушка, но нет ни одного неудачного фото, которыми так часто грешат случайные школьные кадры. Даже в форме и за партой она кажется сошедшей с картин старых романтических сказок. Школа гордится четырежды королевой красоты среди школьниц столицы. Четырежды – потому что в пятом, выпускном классе она уговорила участвовать в конкурсе свое сестру, Мариссу. Это она теперь мама того чудного мальчика, который был с Мией. Актриса, начинающий режиссер, руководитель модных драматических проектов. Судя по школьным кадрам, совсем не похожа ни на сводную сестру, ни на мать, тоже роскошную женщину. Но фото, на котором обе девушки в компании третьей, Лухан Линарес, тоже приемной дочери, запечатлены вместе с Соней Рей, искренне восхитило Анну. Не только торжество красоты – песочное, изумрудное и алое платье с легкими газовыми накидками на плечах и живые цветы в прическах – но и какая-то удивительная любовь и гармония. Но на остальных снимках дочерей, где не было красавицы Рей и ее обаятельного мужа Колуччи, сопровождали брюнет и блондин – Мануэль Агирре и Пабло Бустаманте. Вчетвером они участвовали в музыкальном проекте – играли в группе и даже писали песни, из которых сложился настоящий диск. Это вызвало в Анне чувство удивление, смешанное со страхом. Можно предположить, что вот все эти школьные праздники и общие интересы, поездки на природу и переводные экзамены, не очень запомнились ее мужу и он не считал нужным делиться своими впечатлениями. Для себя Анна решила, что у Пабло было не очень радостное детство, со строгими учителями и скучными занятиями, но теперь она видела обратное. Она бы была счастлива провести хотя бы год в этом колледже, а не в закрытом пансионе с утренней и вечерней молитвой и уроками латыни. Вот забавный брюнет, с которым она уже познакомилась, Гидо Лассен в каком-то спектакле изображает пастора, только он, кажется, не заметил, что на черном балахоне, который служит ему сутаной, вышиты не вполне адекватные слова. Которые заметили лопающиеся от смеха одноклассники и мечущий громы и молнии директор. Автор снимка – Роко. Может быть, тот самый, что был вчера на вечере. Муж той певицы? Муж…Анна грустно усмехнулась. За столько лет ее муж и словом не обмолвился о том, что играл в музыкальной группе. Сейчас она даже не могла представить себе Пабло Бустаманте - в роли певца? композитора ? Но ведь важно даже не это. Важно другое. Почему он уехал в Европу? Если она не ошиблась в сопоставлении дат, это произошло через полгода после выпуска. Неужели ему не жалко было оставлять всех этих ребят – которые смотрят на него, почти уже десять лет назад с таким восторгом и любовью? Сайт не давал ответа на эти вопросы. Официальная информация из жизни колледжа давала только торжественные архивы фотоотчетов, одобренных администрацией. А сайт их музыкальной группы – Мятежный дух – какое необычное название – уже устарел. Новостная лента сохранила следы каких-то упоминаний, но они лишь усиливали сомнения женщины: Пабло представал перед ней романтическим мечтателем, юным музыкальным дарованием и немножко дерзким сыном значительного отца. Нет, здесь что-то не так. Но кажется, дальше ей придется найти ответ на еще неявный вопрос самой.
Мора всегда слишком хорошо умела владеть собой, так что трудно сказать, была ли она удивлена, увидев Анну. Обычно визиту к свекрови предшествовал телефонный звонок, но чаще всего Пабло сам объявлял о необходимости навестить своих родителей. В первые дни после свадьбы Анна надеялась найти в Море если не вторую мать, то близкого человека, тем более, что матери молодых людей ее знакомых отдали бы всё за возможность поучаствовать в жизни детей. Но Мора, оставаясь неизменно вежливой и тактичной, не проявляла большего внимания, чем это требовало видимое приличие. За восемь лет их общего знакомства ни одной ссоры и ни единого недовольства свекрови в адрес невестки, жены единственного сына – наверное, многие могли бы об этом мечтать. Но Анне было тошно от того, что она, как и большинство телезрителей вечерней хроники, видела перед собой всегда сеньору Бустаманте, которая изредка одаряла ее своим вниманием. Ее мачеха Вэл была этому рада – никто не мешал ей реализовывать собственные планы по проведению семейных торжеств и значительных приемов. Отец находил свою сватью образцом приличествующей людям их круга сдержанности и считал, что Анна обязана ему таким прозорливым выбором. -Здравствуйте..я не помешала? – Анна наконец задумалась о том, что Мора, может быть, не ждала вечером внезапную гостью. -Разумеется, нет. Здравствуй, Анна, я рада тебе, рада, что ты наконец оказалась здесь, в Аргентине. Я надеюсь, эта страна понравится тебе, - Мора сдержанно улыбнулась и легким жестом подозвала горничную. – Мы выпьем чаю в гостиной. Анна в очередной раз отметила, как легко и непринужденно ее свекрови удается быть хозяйкой. Некоторые вещи до сих пор были в коробках, которые она видела в холле, но при этом создано даже мелочами ощущение уютного быта. А уж сам дом и большой, но очень аккуратный сад напоминают не временное пристанище, а настоящее семейное гнездо. -Попробуй вот это, - Мора протянула чашку, узор на которой привлек внимание Анны – держава и цветок, кажется, лилия. – Я очень люблю такой чай, в Англии такой же набор, но вкус другой. -Очень красивая посуда, - похвалила Анна, пытаясь понять, как она сможет перейти к главному. -Это фамильный сервиз семьи Бустаманте. Сохранилась фотография этих чашек за столом еще при бабушке Серхио. Нам его только привезли сегодня, я велела достать. Серхио любит их. Анна не поняла, откуда привезли фамильную посуду, но увлекаться деталями слишком далекой истории ей не хотелось. -Мора, я пришла, чтобы спросить у вас, - волнение больше скрыть было невозможно, да и смысл этого пропал – раз уже начала говорить. –Почему Пабло уехал из Аргентины и что он делал здесь? Почему он ничего не говорит мне об этом? Почему вы никогда не говорите о вашем прошлом, я только сегодня узнала, что он играл в группе. Только на последних словах она осмелилась поднять глаза на свекровь, ожидая какой-то реакции. По меньшей мере возмущение от того, что незваная родственница пришла с какой-то странной претензией. Но Мора безмятежно отодвинула чашку и критически оглядела сливы в вазочке на столе. -Лейла совершенно не умеет выбирать фрукты. Нужно было везти с собой Монику. Но виноград, кажется, такой, как нужно. – Придвинув вазочку с изящно свешивающейся гроздью, Мора слегка пожала плечами и улыбнулась. – Пабло уехал из этой страны, потому что он принял такое решение. Я и Серхио давно планировали этот отъезд, и как только все препятствия были улажены, мы стали готовиться к переезду. Пабло уже закончил колледж и это расширяло наши возможности: он мог остаться здесь, учиться в университете, куда его уже зачислили, а мог сопровождать нас. Он выбрал последнее, и я считаю, это разумно. Анна почувствовала себя ученицей младшего класса, когда пастор объяснял ей в пансионе, почему неразумно жалеть о нарушении божеского запрета Евой. Мора, кажется, совершенно не видела смысла в объяснении таких вещей, но милостиво продолжила: -Пабло учился в известном колледже и, конечно же, у него было множество увлечений. Музыка не исключение, он делал успехи. Серхио, как все отцы, находил это не самым важным, иногда он пытался сам направить выбор нашего сына, но так всегда бывает с подростками. А потом у Пабло появились другие интересы, я думаю, что он рассказывает тебе о том, что представляется ему важным. -Но это же не то! Совсем не то! – не смогла сдержаться Анна. – Вы же понимаете, о чем я! Вы знаете то, чего не знаю я. Я не понимаю, для чего мы приехали сюда и что происходит все это время. Это не бизнес-поездка, но это и не отдых на родине. Зачем мы здесь? -Я не могу отвечать за всех, - спокойно заметила Мора. – По крайней мере я, - сделала она некоторый акцент, пристально взглянув на Анну, - не рискну отвечать за своего мужа. -а за себя? – запальчиво бросила Анна, спохватившись: у Бустаманте такая манера разговора была не принята. -Ты хочешь узнать, зачем я приехала в родную страну, где не была почти девять лет? – уточнила Мора, впервые посмотрев на невестку с некоторым интересом. -Да, но.. -Хорошо, я тебе отвечу, - Мора поднялась с невысокого дивана и подошла к камину, на котором стала что-то искать, не отрывая взгляда от Анны. – Я приехала сюда к своему внуку.
планировала изначально все-таки что-то более короткое и легкое, несколько зарисовок с претензиями на размышление, но как-то все стало разрастаться.
я думаю, это плюс Переживания Анны меня совсем не трогают, она чуждый для меня персонаж, единственное, через её терзания видно отношение Пабло к своей жене, пока у меня возникает ощущение, что она для него как хомячок, раз завёл, то надо заботиться. Интересно, когда Мора узнала, что у неё есть внук.
Круг действующих лиц постепенно расширяется, но все знакомые лица) litania пишет:
цитата:
И всё. Ни одного лишнего слова. Ни одного постороннего вопроса. Даже ни одного намека на то, что когда он был среди них не только «сеньором Агирре».
Негативное, мягко говоря, отношение к Пабло со стороны бывших одноклассников более менее объяснимо и понятно, но что же случилось с Ману, что к его появлению так холодно отнеслись, и не только Мия, но и другие участники?
Вероятно, при других обстоятельствах, Анна вызывала бы сочувствие, но zoomzoom права: zoomzoom пишет:
цитата:
Переживания Анны меня совсем не трогают, она чуждый для меня персонаж
Помимо того, что она чуждый персонаж, у меня еще ощущение, что она взяла или ей дали, а она приняла то, что (а точнее кто) ей не принадлежит, т.е чужое...
litania пишет:
цитата:
– Я приехала сюда к своему внуку.
Она узнала о внуке раньше Пабло? Или он тоже знал о ребенке до того, как увидел Лео, вернувшись в Аргентину?
Отправлено: 07.08.13 11:45. Заголовок: Спасибо большое за к..
Спасибо большое за комментарии! Они мне помогают и поддерживают не бросить это гиблое дело раньше времени :)
Хотя герои мои почти все поголовно ежики в тумане, но они (надеюсь!) выбредут оттуда со временем :)
С Анной - мне хотелось, чтобы это был отталкивающий персонаж, и мне показалось, что ее скучно-ограниченная правильность и покорность даже лучшая возможность для этого, чем если бы она была классически-злой героиней. Тогда Пабло хотя бы не скучно было бы.
С Мануэлем - на самом деле к нему такого негатива не будет, как к Пабло. Просто ситуация их расставания с Мией для почти всех неясна: он уехал опять же в непростой момент. Долго не давал о себе знать (что для героев остальных самое пока непонятно), ну и из солидарности с Мией они дистанцируются от него.
-Так, а теперь подумай. Почему у тебя не звучит так, как у меня? – Роко терпеливо отложил гитару, дожидаясь пока его ученик сам решит задачку. Он, не любивший посторонних в своей студии, обожал, когда сюда приходила его дочь и ее старший друг Лео, с которым он занимался музыкой. Элен как-то пока не нравилась перспектива уроков у отца, зато она настояла на том, чтобы ее записали в детскую группу театральной студии обожаемой ей Мариссы. Но сейчас она сидела рядом и очень внимательно следила за тем, что происходило, время от времени отвлекая внимание играющих от музыки. -Потому что другая тональность! – догадался Лео. – Я знаю, что ты играл в ре-мажоре. Но я сделал по-другому, хочешь покажу? -Так, ну-ка… Лео, стараясь оставаться спокойным, взял несколько аккордов и тут же впился взглядом в Роко, который был самым лучшим музыкантом из всех, кого он знал. Ну, конечно, Моцарт тоже был неплох, но Роко… -Ого, ну ты даешь! Ты же свою мелодию написал, старик! Это всё или есть еще что-то? – когда речь заходила о музыке, взрослый мужчина сам напоминал ребенка, которого нельзя оторвать от любимой игры. -Папа! – подала голос Элен. – Ну папа! -Подожди, родная! Лео очень осторожно начал играть. Вообще-то в прошлый раз Роко сыграл ему мелодию, которую он должен был на слух записать, а потом подобрать к ней аккорды. Но пытаясь понять ритм композиции – две или четыре четверти? – он увлекся и у него в голове вдруг стала проявляться другая музыка – не радостная, а минорная, протяжная, под которую ему хотелось думать о новых местах, которые он еще не видел. Хорошо, что его взяли все-таки в новую школу. Директор сам звонил и говорил с мамой. Когда она закончила разговор, то, кажется, была недовольна и расстроена, но он, оказывается, хорошо сдал тесты. Может быть, директор прочел его характеристику и пугал маму? Но если бы его не взяли, дело было бы плохо. Вдруг вместо уроков у Роко, ему бы пришлось заниматься дома? Если бы еще физкультурой с Лухан, а ведь могла бы быть и арифметика с Франко! -Нет, ну это не просто ого! Это ого-гу-го! Черт, парень, ведь из этого могла бы выйти классная песня! Просто первый, он же высший сорт! -Ты правда мог бы ее спеть? Нет, ты правда-правда так думаешь? -Чтобы у меня все струны лопнули! -паап! -Эл, не сейчас, еще минутку! – Роко почти тряс Лео, который был не менее возбужден. – А ты, хитрюга, виду не подавал, что так можешь! -Да я сам не знал… -Если ты не против, то я подберу к твоей мелодии стихи, только для аранжировки мы немного… Лео не слушал дальше. У него перехватило дух – то, что он придумал само собой, просто как будто вспомнил то, что звучало у него в голове иногда, когда он пытался подумать всерьез о том, что убегало от него…это понравилось Роко. Этого просто не может быть! Ему всегда казалось, что у него почти ничего не получается, что он никогда не сможет играть, как его друг и учитель. -Такая аранжировка будет не самой удачной, - нарушил их тишину чей-то голос. Роко стремительно оглянулся. -Что? Ты? Откуда? -Папа, он уже давно здесь, я же пыталась сказать, - протянула Элен разочарованно. Пабло Бустаманте собственной персоной стоял в студии звукозаписи своего бывшего одноклассника. -Так-так-так! - Роко немного судорожно, но крайне оптимистично начал раздавать команды: Детвора, кафе - внизу, деньги – здесь, Леон – ты за главного. Только не очень шумите и никуда не уходите!, - выслушав последнее наставление, Элен и Лео наперегонки бросились вниз. Манговый сок и каппуччино с клубничным сиропом могли составить достойную конкуренцию доминант-септ-аккордам. -Зачем ты здесь, Пабло? - нахмурился Роко. – Я, как мы договаривались, ничего не сказал о том, что ты – спонсор нашего проекта. Зачем тогда ты здесь? Ты мог столкнуться здесь с Вико, да и с Мариссой тоже. -А еще это могло произойти и в сотни других мест, - парировал Пабло. –И более того, это произойдет рано или поздно. Это раз. А два – я не собираюсь таиться, Роко. Просто не хочу, чтобы проект – а это хороший проект – сорвался. Я принес тебе вариант сметы – его составили мои финансисты, как видишь, всего за сутки. Я хочу, чтобы ты оценил, насколько это соответствует вашему плану – потом это сделают остальные. Но сумму в смету расходов надо заложить как можно быстрее. -Хорошо. – Роко молча взял протянутую блондином флешку. Крыть ему было нечем – так быстро и профессионально не поступал еще ни один спонсор. Если сумма окажется серьезной, то…то они смогут собрать не меньше, чем нашумевшие на весь мир мюзиклы. И тогда…тогда можно расширить деятельность благотворительного фонда. –Я завтра же сделаю отчет, - пообещал рокер, добавив – так что до встречи. -Погоди, - усмехнулся Бустаманте. – Ты, кажется, хотел еще поработать, а вот я страшно проголодался. Где тут у вас буфет или столовая? -Кафе, но…Пабло, зачем? – Роко преградил путь Пабло, надеясь, что ему не придется участвовать в потасовке со спонсором. – Оставь это! -Что «это»? – сделал непонимающее лицо Пабло, не скрывая, что дурачится. – Я действительно с утра ничего не ел. Да не буравь ты меня глазами! – уже серьезно отмахнулся он от всё мрачневшего Роко. – Ты отпустил детей поесть? Так? Так. Значит, добрых полчаса ты можешь спокойно работать. Я успею перекусить в вашем заведении, и ровно, - он бросил взгляд на часы, - в семь ты можешь лично прийти за ними. В это время там будет полно народу, так что я буду всё время на виду. И я не собираюсь делать ничего, что может хоть как-то повредить детям. Я не серый волк, Роко, - последнее было сказано иначе, чем предыдущее. Нет, голос блондина не изменился, но Роко почувствовал это очень явственно. -Кафе на первом этаже, сразу за постом охраны, - сдавшись, объяснил музыкант. Зачем тебе это? – неожиданно спросил он Бустаманте. Тот ответил не сразу: -Я очень, очень хочу есть.
-Привет! Здесь свободно? – Пабло указал на третье плетеное кресло, стараясь на ходу угадать манеру для разговора с детьми. Кажется, они не привыкли, чтобы их считали за малышей. По крайней мере, девчушка явно кому-то подражала, преумилительно помешивая свой напиток в высоком бокале. Две головы – темная и светлая – согласно кивнули в ответ, с интересом разглядывая своего соседа по столику. -Я здесь впервые, что выбрать не знаю, - Пабло растерянно развел руками, указывая в сторону бара. – Посоветуете? -Миндальный торт и клубничный коктейль, - авторитетно заявила девочка, снисходительно решив взять над непонятливым взрослым шефство. -Сразу видно – девчонка! – оценил мальчик, доверительно поведав Пабло – Здесь хороший Ottard. -Ты что, пробовал? -Так говорит мой крестный. Значит так оно и есть. А он здесь всегда его берет. Но вы можете попробовать кофе по-турецки. Моя тетя его любит пить именно здесь. -Пожалуй, я именно так и поступлю, - согласился Пабло. – А вы здесь часто бываете? -Не очень, - разочарованно призналась девочка. – Мы ходим сюда, когда к моему папе или маме приходят их друзья. Но мамы потом всё время говорят, что детям нужно питаться полезно. -Ну да, пожалуй, это правильно, - Пабло не мог сдержать улыбки, настолько была забавна эта малышка в своем взрослом стремлении вести беседу, как большая. А еще она была очень хорошенькая – большие темно-серые глаза, темно-русые волосы, заплетенные в две тугие косы с завивающимися кольцами на концах и такими же у висков и немного вздернутый задорный носик. -А вы тоже придумываете песни? – спросила девочка. Поймав удивленный взгляд, пояснила, – к моему папе приходит много людей и все они пишут песни. -Ээээ…нет, я не пишу, - подумав, ответил Пабло. – Я пришел к твоему папе совсем по другому делу. Я….понимаешь, я даю деньги, чтобы твой папа и другие люди могли поставить такое представление с музыкой и сценками и… -Аааа, так вы спонсор для мюзикла? – скорее разочарованно, чем удовлетворенно протянула девочка. – Ясно. Очень приятно познакомиться, сеньор спонсор. -Ну да. Но вообще-то я – Пабло Бустаманте, Пабло - ты можешь меня так звать. -Хорошо, Пабло. Я – Элен, а это мой брат – Леон. -Брат? – удивился Пабло. -Брат, - с нескрываемым удовольствием начала рассказывать Элен. –Правда, только крестный. Моя крестная мама – это мама Лео, а мой крестный папа – это дедушка Лео. Значит - он мой крестный родственник! Против такой логической цепочки Пабло возразить было нечего. -Ой, Дженни, привет! Дженни! - Элен перегнулась через спинку своего кресла к соседнему столику, за которым разместилась компания молодых людей, судя по всему, тоже музыкантов. Но внимание дочери Роко привлекали не звезды разного масштаба, а миниатюрная собачка в руках одной из девушек. -Можно мне ее погладить? А дать ей кусочек торта? -Ей нельзя сладкое, Элен, но если хочешь можешь погулять с ней. Элен тут же схватила собачку, и Пабло всерьез испугался за бедное животное, но оно, кажется, уже не пыталось сопротивляться. -Элен, только лучше играть с ней не у столиков, поварам это может не понравиться, поиграй с Дженни в зоне отдыха. -Лео, я буду там, - Элен ткнула пальчикам в глубь зала, где стояли два уютных диванчики, разделенные большим аквариумом с разноцветьем тропических рыбок. -Ладно, - кивнул мальчик, пояснив как старший и ответственный, - она обожает собак, пусть поиграет. Пабло осталось только согласиться, тем более в его разрешении эти дети не нуждались. Он с удивлением смотрел на мальчика: он совсем еще ребенок, это очевидно, но в то же время он не вызывал в нем легкого чувства брезгливости и недоумения, как все остальные дети. На его глазах рос сводный брат жены, и блондин никогда не знал, о чем можно говорить с этим сначала глупо-беспомощным, потом избалованно-дерзким парнишкой. Анна же с удивительным постоянством устраивала семейные обеды или импровизированные пикники, попадая на которые Пабло стремился занять позицию очень молчаливой декорации. Но с Лео он испытывал странное чувство спокойствия – и пауза в их диалоге не требовала немедленного заполнения ненужными словами. -Мне понравилось, как ты играл, - признал Пабло. –Я немного в этом понимаю, это было здорово. -Я же занимаюсь с Роко Фуэнтос-Эчагуэ, - пожал плечами мальчик, произнеся фамилию с нескрываемым восхищением. – А его группа самая классная в Латинской Америке. В прошлом году я был на настоящем рок-фестивале, это было супер! -Правда? -Еще бы! Концерт открывал Роко, он играл Кобейна и зритель просто взорвался, а потом он играл из своего последнего альбома и стадион заглушал его своими криками. Мы с Лухан были у самой сцены. Лухан – это моя тетя, - пояснил Лео. -У тебя большая семья? – Пабло нашел этот вопрос более чем уместным, ведь именно о чем-то таком нужно спрашивать взрослому ребенка. -Наверное, у меня есть две семьи: большая и маленькая, - подумав, ответил Лео. – Я не думал об этом, но когда мы писали сочинение в начале года, так сказала моя учительница. -И что это значит? – Пабло пока не понимал, стоит ли продолжать этот разговор, но Лео был совершенно невозмутим. -Мы живем с мамой вдвоем – это маленькая семья. Но у нас есть мамина мама и маминой мамы муж – мой дедушка. Еще два дедушки живут в Барилоче и Риме. А еще в Риме живет брат аргентинского дедушки. У меня есть две тети. Соответственно, к этим тетям когда-нибудь прибавляются еще два дяди. У меня есть крестный. И много друзей мамы и тех, кого уже я назвал. Это большая семья. -Да, впечатляет, - согласился Пабло. –У вас, наверное, бывает очень весело. -Скорее шумно, - отметил Лео, улыбаясь. – Но мне нравится. А вы любите мюзиклы? -Не знаю, ну бродвейские – это уже классика, а современные…А почему ты спрашиваешь? – удивился Пабло. -Ну вы же спонсор, - удивился теперь уже Лео. – Мама говорит, что они ничего не смыслят в музыке. А я всегда спрашиваю, зачем тогда они платят свои деньги. Лухан говорит, что для пиара и чистой совести, а Мия – что они на самом деле очень любят искусство. Ладно, нам уже пора, Элен уже вернула собачку. Дети мгновенно умчались, оставив Пабло в компании собственных мыслей. Он же вдруг почувствовал почти физическую усталость – ему казалось, что он только что провел судьбоносные переговоры, во время которых балансировал на тончайшем канате в заоблачной высоте. Каждый шаг – слово отзывалось сотрясанием воздуха и болезненной вибрацией. Он не ожидал этой встречи сегодня, он не был готов, но мысленно он уже давно представлял это в мельчайших подробностях. Но американского кино не случилось – не было восторженных объятий, спасительных признаний и торжественных обещаний исправить и восполнить, дать и защитить. Пабло внезапно осознал, что перед ним человек – пусть не взрослый, но вполне самодостаточный и более того – абсолютно не нуждающийся в его участии. И он, Пабло Бустаманте, не мог сейчас испытывать понятной гордости, потому что это чувство могло принадлежать другим людям – тем, кого он считал своей семьей. Если быть совсем откровенным – его сейчас мучило другое, менее благородное, но более острое чувство зависти. Пару месяцев назад на новостном аргентинском сайте он монотонно пролистывал страница за страницей длинный репортаж с очередного открытия какого-то сногшибательного центра развлечений. Пока не наткнулся на серию снимков вип-гостей мероприятия, удостоивших это событие своим вниманием. Больше всего восторженных комментариев и виртуальных симпатий получила фотосессия известного ведущего и креативного директора теле и радиовещательной компании- Гвидо Лассена. С непомерно большого экрана монитора Пабло улыбался расслабленный и спокойный брюнет, рядом с которым на ковровой дорожке стоял его крестный сын – Леон Андраде. Женская аудитория должна была быть сражена таким кадром наповал: спортивного вида красавец-балагур, в небрежном костюме, чуть распахнутом на груди, с едва заметной татуировкой, о значении которой не писали пронырливые журналисты. Но эта вызывающая брутальность и чуть кичливая стильность была удивительно точно сглажена чувством какой-то странной подлинности, которая даже Пабло убедила в искренности отношения Лассена к этому ребенку. Это была не поза, но жизнь, проживаемая через объективы камер. И в этой жизни они не стеснялись демонстрировать то, как им хорошо вместе. Конечно, это был ход издания: фотосессия не сына с мамой, присутствующей на этом же празднике и даже не со знаменитой бабушкой, которая уже и без того была живой легендой светского мира, а с самым завидным женихом страны. Коммерческую прибыль от такого пиара, наверняка получил и сам Гвидо, но…даже сейчас Пабло помнил выдержку из интервью с шоуменом. « - Сегодня я здесь как отец – пока еще крестный, конечно, но тем не менее я стараюсь не пропускать ни одного нового места, где может быть весело. Мы планируем здорово провести время, так что я очень рад, что нас сюда пригласили» « - Как я провожу свободное время? А что это такое? Шутка, конечно. Но если подумать, то свободное время, о котором вы пишите – клубы, вечеринки и кинофестивали – это моя работа. А отдых – это взять Лео и пару старых друзей и рвануть на картинг. Или уехать на денек сразиться в пейнтбол, правда, этот сорванец в прошлый раз безжалостно застрелил своего крестного, оцените коварство?»
Отправлено: 09.08.13 11:03. Заголовок: litania пишет: Они ..
litania пишет:
цитата:
Они мне помогают и поддерживают не бросить это гиблое дело раньше времени :)
Бросит этот ФФ будет несправедливо и по отношению к героям, и по отношению к читателям)) Так что продолжай в том же духе)
Ну а про новое продолжение, что можно сказать - мне оч понравилось. Не ожидала скорой встречи сына с отцом... litania пишет:
цитата:
Но американского кино не случилось – не было восторженных объятий, спасительных признаний и торжественных обещаний исправить и восполнить, дать и защитить.
И это хорошо, иначе все было бы слишком неестественным. litania пишет:
цитата:
Пабло внезапно осознал, что перед ним человек – пусть не взрослый, но вполне самодостаточный и более того – абсолютно не нуждающийся в его участии.
Вот с чего он сделал такой вывод? потому что ребенок не стал жаловаться на свою "судьбу"? Так странно этого ждать от ребенка в этом возрасте, да еще и с "незнакомым" дядей.
А вообще, мне оч нравится, и конечно хочется новой проды :)))
Отправлено: 11.08.13 09:23. Заголовок: Сколько нового с пос..
Сколько нового с последними продами . Появление Мануэля в роли директора, весьма неожиданно. Интересно, что из этого выйдет . Жена Пабло ужасно раздражает, сочувствия не вызывает. Но думаю, здесь и было так задумано. Мора мне нравится , надеюсь увидеть ее еще не раз. Описание чувств Пабло в кафе после ухода Лео мне очень понравилось . Я садистка, буду рада, если Пабло помучается побольше. Хочется поскорей узнать, что же произошло тогда, когда Пабло все бросил и уехал. Пока еще куча вопросов .
Отправлено: 12.08.13 12:02. Заголовок: Спасибо большое за в..
Спасибо большое за внимание и комменты)) Пабло пострадать, видимо, еще придется, ну а причины его отъезда со временем тоже станут известны. Ну и все-таки одним Лео его страдания тоже скорее всего не ограничатся)
А пока небольшая кульминация в повествовании
Анна с трудом успевала следить за передвижением машины, в которой сейчас ехал ее Пабло. Конечно, это была тысячу раз недостойная и глупая затея – устроить наблюдение, да еще и тайное за собственным мужем. Но был ли у нее другой выбор? Ее разговор с Морой прервался неожиданным приходом свекра, а в обществе старшего Бустаманте Анна и сама бы не решилась продолжать этот диалог. Пабло в тот день вернулся домой поздно и предпочел лечь в кабинете, сославшись на срочные дела. А сегодня он уже в начале девятого арендовал в агентстве машину на целый день. Анне пришлось притвориться спящей, хотя она уже оделась, чтобы спуститься вниз, но тут ею овладел порыв. Она как можно быстрее и тише выбежала на автостраду, поймав машину и унявши дрожь в коленях, робко попросив: -Пожалуйста, очень быстро за той машиной! Пока обе машины боролись с напряженным движением будничного утра, Анна пыталась понять, что ее ждет и как ей понимать ту правду, которая нехотя становилась пусть обрывочно, но очевидной. Какой внук есть у Моры в Аргентине? Что всё это значит? И главное – Пабло? Что ей скажет на все это он? Может быть, ей не стоило устраивать этого отдающего мелодрамой расследования? -Приехали, сеньора. Вон там они и припарковались. Анна расплатилась с водителем, поняв, что упустила цель своей вылазки – Пабло, оставив у ограды парка машину, куда-то пошел. Куда? Людей вокруг слишком много, она не видит его. Но если он уже куда-то скрылся из виду, ведь это же значит, что это где-то совсем рядом, потому все, кто идут по единственному широкому проспекту у нее на виду. Перейти на другую сторону он был не успел – люди до сих пор ожидают зеленого светофора. Значит… -Скажите пожалуйста, - Анна остановила самую безобидную старушку, бодро спешащую куда-то - где вход в этот парк? -Это не парк, дочка, это школьный сад. Если нужно пройти прямо к школе, то вот тут калиточка, а главные ворота – через улицу. -Школа? И больше ничего? -Школа, моя дорогая, но школа очень хорошая. Здесь учится моя внучка, а называется школа “Новый век”. Посмотри сама: сегодня у них праздник, я как раз туда, только куплю конфет для подружек моей девочки. Анна в недоумении остановилась. Что же делать? Школа здесь не причем, но…почему же? Мысль в очередной раз начала выстривать все события по желанному сценарию: ей все показалось, ну конечно. Пабло ничего от нее не скрывает, просто это страна, в которой у него есть важные дела. Да-да, именно поэтому они приехали сюда всей семьей, и может быть, в этот самый момент оба Бустаманте заняты чем-то важным. -А вот и я, уже вернулась, - Анна вновь увидела перед собой старушку. – Здесь малюсенькая кондитерская на перекрестке, но конфеты ручной работы, моя девочка и ее подружки от них без ума. Что ж ты, милая, ошиблась с местом? -Да, кажется. Извините меня, - Анне теперь казалось, что ее подозрения унизительны уже в самой своей идее не только для Пабло, но и для всех вокруг. -Господь с тобой, детка, не извиняйся. Да ты и дрожишь! Отчего же? Ты спешишь? Пойдем со мной! Я проведаю внучку, а ты посмотришь на праздник, там очень красиво. Анна покорно пошла за старушкой, но их поход по аккуратно засаженной лимонными деревьями аллее прервался появлением трех девочек, которые с озорными криками окружили старушку. -Это моя Рейчел, правда, красавица? – старушка указала на одну из девочек, и Анна не могла не согласиться – в строгом смысле слова девочка была скорее просто хорошенькой, но она так заливисто смеялась и так горячо целовала свою бабушку, что казалась сущим ангелочком. -Ну будет, Рейчел, будет, девочки, бегите скорее, там уже что-то начинается! -ты с нами! Ты с нами! – потребовала девочка, решив во что бы то ни стало не отпускать руки старушки. -Пойдем с нами, пойдем к мисс Тейлор - предложила та, приветливо улыбаясь совсем смутившейся Анне. -Нет-нет, вы идите, а я пройдусь немного. Анна не сразу вспомнила, что это – ежегодная школьная ярмарка, которая проводится во многих городах Европы, где ученики сами могут выручить какие-то средства для благотворительных фондов или подшефных учреждений. В глубине парка была сооружена сцена, на которой должны были проходить выступления, а вокруг нее расположить палатки, где были представлены достижения учеников. Как на любой ярмарке, хватало шума, смеха, развлечений, угощений и живой веселой суеты. Но среди рассредоточенных по всему пространству детей, учителей, родителей, гостей и аниматоров было не очень просто отыскать Пабло. Как всегда неловкая, Анна в волнении чаще обычно сталкивалась с людьми, перед которыми по привычке извинялась на английском. Ей уже легко давалась испанская речь, но в неожиданных ситуациях, когда необходима была почти автоматическая реакция, привычные фразы сами собой опережали мысль. Пробираясь между группами ребят в разноцветных костюмах, демонстрирующих не то национальные флаги, не то урожаи фруктов и овощей, Анна столкнулась с очередным спешащим куда-то ребенком. -Ау! -Ой, простите! – Анна поспешно и виновато подняла глаза и увидела перед собой ребенка, который оказался ей знаком – это был маленький Леон, племянник Мии Колуччи. -Доброе утро, ничего, не так уж и страшно, - успокоил ее мальчик, отряхивая носок своей сандали. -Мы ведь с тобой уже знакомы, правда? -Да, вы тогда познакомились с друзьями моей тети. А вы тоже пришли на ярмарку? -Я? Да, то есть нет, скорее так получилось, - смешалась Анна в попытке подобрать точный ответ. – А ты здесь учишься? -Да, но только второй день, я здесь новенький. Но новая учительница решила, что на празднике я быстрее смогу влиться в коллектив. Услышав скепсис в голосе мальчика, Анна поспешила его заверить в этом, но Лео не собирался поддаваться всеобщему ярмарочному ажиотажу -А я и не хочу никуда вливаться, я не канализация! Они мне уже предложили влиться в танец красок ярмарки – вы понимаете, что это будет такое? Толпа мальчишек и девчонок в разноцветных футболках, изображающих радость от единения с другими посетителями нашей ярмарки, - это так сказала об этом наша хореографичка. Мия бы в обморок упала от вида их костюмов! Анна вынуждена была признать правоту мальчика, отметив про себя, что он не испытывал своейственного детям пиетета перед взрослыми. -Вы кого-то ищите? – спросил Лео, заметив как Анна блуждающим беспокойным глазом обводит многочисленную толпу гостей. -Да, я ищу своего мужа. Но, понимаешь, здесь слишком много людей и пока я ищу его в одном месте, он может быть в другом, - Анна обессиленно опустилась на скамейку, украшенную изображением почему-то синего кролика. Она почти была готова капитулировать в своем желании поймать ускользающий от нее образ другого Пабло. -Просто вы ищете его самым неподходящим образом, - слегка сожалеюще отметил Лео. – В лицо здесь можно узнать только того, кто ну совсем не похож на других, вон того циркача на ходулях – он всех выше, или клоуна – у него рыжик парик. Ваш муж – на ходулях или клоун? – деловито поинтересовался мальчик без тени шутки. -Ннет, он… -А как его зовут? – нетерпеливо уточнил Лео, думая о чем-то своем. -Пабло Бустаманте. -Знакомое имя…Ладно, посидите здесь и подождите немного. Анна проводила убежавшего куда-то мальчика взглядом, не очень поняв того, о чем он говорил. Конечно, заметно, что это единственный ребенок в большой семье – избалованный, самовольный, но все-таки не дерзкий, а просто очень активный. И главное очень красивый: почему-то Анна, редко обращавшая внимание на внешность людей, не могла оторвать глаз от этого мальчика – хотя в Англии светловолосые и голубоглазые дети не редкость. -Таак…готово! – Леон возник позади ее скамейке и требовательно позвал – вставайте сюда! -Что? Куда? Зачем? Анна оглянулась. Мальчик , держа что-то за спиной, стоял, облокотясь на чугунную ограду. -Вот куда-нибудь сюда вставайте. Это главные ворота. Ну, не у фонтана вам же встречаться – там сейчас полно людей. -С кем встречаться? – испуганно спросила Анна, на всякий случай оглянувшись. -С мужем конечно! – Леон показал ей небольшой рупор, который был у него за спиной и не дав женщине возможности опомниться, набрал в легкие побольше воздуха. Был удачный момент – в ожидании какого-то конкурса ярмарка притихла. -Минуту внимания! Пабло Бустаманте ждут у главного входа в парк. Просьба Пабло Бустаманте подойти к главным воротам в парк, где его будут ждать. -Вот и всё, - это мальчик сказал уже Анне, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих, заинтересованно их изучающих. – Теперь пара минут и готово! Анна развела руками. Она не уверена была, что хотела бы таким способом найти своего мужа. Сейчас почему-то она не желала этой встречи. Леон тактично оставил ее одну, взобравшись на ворота, которые были приветливо открыты в этот день. Устав от мыслей и преследований, Анна осталась сидеть на скамейке, но наслаждаться тишиной и покоем ей оставалось недолго. Она заметила Пабло, когда он уже успел оглядеться и увидеть Лео, болтавшего ногами на своем наблюдательном посту и Анну, слившуюся с синим кроликом скамейки. -Что ты здесь делаешь? Анна, что это значит? – привычный нетерпеливый голос Пабло, которому нужно было понимать, что происходит, вывел Анну из полусна. -Пабло, я… -Как ты здесь оказалась? Ты за мной следила? – градус недоумения и раздражения начал повышаться. -Нет, но…понимаешь, так получилось, я… -Что «получилось»? Что тут вообще происходит? – неожиданно рявкнул Пабло, но это был не крик, а скорее тот привычно-припечатывающий укор, который до сих пор женщина могла слышать в исполнении старшего Бустаманте. Страх сделал свое дело, и Анна не смогла сдержаться: -Да, я за тобой следила, Пабло, да! Я примчалась сюда за тобой, чтобы хоть что-то понять! Слышишь, хоть что-то! Твоя мать говорит про какого-то внука, твои друзья тебя бьют, эти фотографии и это молчание. Мне нужно было хоть что-то узнать! Пабло не ответил ей сразу, но как только он начал говорить, Анна поняла, что произошло что-то непоправимо-страшное. -И для этого ты…, - он о чем-то задумался на несколько секунд. – Что ты сказала Лео? Что ты делала здесь с ним? Если я узнаю, что ты хоть что-то сказала моему сыну, если Лео…- Анна зажмурилась: Пабло схватил ее за руку и ей пришлось стремительно встать, его глаза налились кровью, а пальцы бешено сжимали ее запястья, у нее самой лились из глаз неконтролируемые слезы, но почему-то вместо хоть каких-то внятных соображений в сознании пульсировала песня, под которую сейчас на сцене танцевали разноцветную ярмарку. Сколько это длилось – крики Пабло, ее слезы, боль в руках – две минуты? Пять? А может быть, всего мгновение, которое вдруг прервал глухой тяжелый звук и сдавленный стон. -Лео!!! Анна оглянулась: она не сразу поняла, почему Пабло отпустил ее и сначала замер в оцепенении, а потом бросился вперед, почему люди вокруг столпились, она только пыталась найти на заборе Лео, которого там уже не было.
Ну и все-таки одним Лео его страдания тоже скорее всего не ограничатся)
И правильно, Пабло полезно будет немного помучиться) litania пишет:
цитата:
Анна расплатилась с водителем, поняв, что упустила цель своей вылазки – Пабло, оставив у ограды парка машину, куда-то пошел.
Да, из нее получился тот еще шпион) litania пишет:
цитата:
-А я и не хочу никуда вливаться, я не канализация!
Сразу видно чей он сын, и чьи гены пробиваются Лео мне нравится все больше и больше, активный, находчивый ребенок, готовый помочь даже мало знакомой тете) Только вот конец заставил поволноваться litania пишет:
цитата:
она только пыталась найти на заборе Лео, которого там уже не было.
Надеюсь с ним ничего плохого не произойдет...
Анна выглядит довольно глупо и жалко, в какой-то момент мне стало ее даже жаль... Жду проды
Прошу искренне прощения за долгую задержку - очень уж много было и еще предстоит дел. Но постараюсь все-таки почаще выкладывать проду)
-Сядьте уже наконец! Это невозможно! Пабло очнулся от чуждого тишине звука: он сидел в углу, уткнув голов колени, чтобы не видеть ничего вокруг, тем более глаза почему-то постоянно наполнялись щиплющей влагой, от которой изображение расплывалось и странно двоилось. Мануэль Агирре, который был рядом с ним, пытаясь найти своим рукам какое-то применение, усадил своих секретарей, которые сопровождали его в больницу, поочередно почему-то дозваниваясь до всех родственников, указанных в личном деле. Пабло плохо понимал, что происходило до того момента, как он оказался здесь, в приемном покое. Хвала небесам, что там, в парке, моментально оказался Мануэль, который с директорской хваткой пресек панику, вызвал и встретил скорую, куда его не пустили, после чего рывком затащил Пабло в машину, дал указания секретарям ехать за ними, а сам тут же уселся за руль. Ближайшая больница была всего в десяти минутах езды, а родные, должно быть, уже едут, но путь не близкий. Родные…Пабло, не стесняясь собственной трусости, молил, чтобы они сейчас здесь не появлялись. Потом. Не сейчас. Он пытался представлять самые дурацкие образы вроде канарских пляжей или малинового торта лишь бы избавиться от картины на школьном дворе. Лео с лицом залитым кровью лежал на земле, неестественно поджав ногу. Он был без сознания, он… Пабло старался не думать дальше. Лучше вообще не думать, но как только он отвлекался от страшного видения в школьном дворе, на ум приходили другие картинки этого утра. Они с Мануэль в директорском кабинете пьют кофе и он впервые говорит то, что не мог столько лет сказать себе даже во сне. Он впервые видит друга из прошлого, который смог посмотреть на него не с презрением, а с сочувствием и пониманием. Они смеются, ему так хорошо. Он незаметно наблюдает за Лео, который сидит в тени лимонного дерева – ему еще не пошили форму, поэтому на нем вязаный серый жилет с фиолетовой рубашкой и темно-серые брюки. Он приковывает внимание нанятого на ярмарку фотографа, который уговаривает хмурящегося мальчика посмотреть в кадр. Звук, который пронзил Пабло, был не из его воспоминания, это был надрывный крик с вымученным плачем, что-то нечеловеческое и в то же время единственное верное, чтобы охарактеризовать слово «горе». Против единственного логичного сейчас стремления исчезнуть, Пабло сделал шаг вперед. -Ты! Это все ты! Ты…Зачем ты здесь? Пабло не пытался закрыть лицо, на которое сейчас Мия обрушила бы не один десяток ударов, если бы не переключила свое внимание на сестру, которая в медленном обмороке сползла по стенке. -Врача! Скорей врача! – истошно закричала блондинка, отпуская Пабло, но Марисса в эту секунду уже очнулась и отталкивала медсестру, пытающуюся увести ее. -Где он? Можно к нему? Я умоляю вас! -Мамочка, и остальные – соблюдайте тишину, прошу вас. Доктор сейчас занимается вашим мальчиком, ждите здесь. И пожалуйста, держите себя в руках, здесь много пациентов. -Пабло, Пабло, иди сюда, - Мануэль схватил блондина за рукав халата, который выдавали каждому посетителю и который сейчас беспомощно болтался на спине у Бустаманте. – Сядь и послушай: тебе лучше уйти. -Как уйти?! Ты что, не понимаешь? -Я все понимаю, но ты посмотри на них, - Агирре кивнул в сторону противоположного дивана, где сестры, прижавшись друг к другу, пытались справиться с общей охватившей их дрожью. –Иди, я останусь, я позвоню тебе. Пабло вздохнул, но скрепя сердцем, признал правоту старого друга. Он скинул халат и стараясь не привлекать к себе внимания, вышел из больницы. Не глядя по сторонам, он стремительно преодолевал череду ступенек, как внезапно почувствовал на своем пути преграду. -А?! – в упор на него смотрели глаза Гвидо Лассена, и это были страшные глаза. Лучше бы он немедленно принялся его бить, как тогда…Но Гвидо был предельно спокоен и чужим, не своим голосом с примесью стали и дальнего грома он сказал, припечатывая каждое слово: -Если хотя бы что-то случится с Лео, я тебя не убью, Бустаманте. Но если ты навредишь ему еще хоть раз, я клянусь здоровьем своей матери, я сделаю всё, чтобы превратить твою жизнь в ад.
Марисса снова и снова закрывала глаза. Она не могла видеть эту безмятежную бледно-голубую стену с белым бордюром. -Почему так долго? – Мия озвучила ее мысль, хотя обе знали, что не прошло и пяти минут после их приезда. Господи, что может быть страшнее в этом мире, чем весело подняв телефонную трубку, услышать “Пожалуйста, не волнуйтесь, но ваш сын сейчас в больнице”. Марисса болезненно поморщилась – когда-то она потешалась над Франко, когда оставленный на его попечении двухлетний Лео поперхнулся творогом и незадачаливый дедушка поднял на ноги не только весь дом, но и педиатрическое отделение ближайшей больницы. Вернувшаяся с репетиции Марисса обнаружила нетерпеливо стучащего ложкой по столу в ожидании добавки Лео, судорожно капающих друг другу сердечное родителей и недоумевающего врача, вызванного на дом. Ей казалось тогда, что это очень забавно, но сейчас она поняла, что мог почувствовать тогда суровый и по обыкновению серьезный Колуччи. Господи, почему, ну почему ее не было в тот момент рядом? -Вы здесь? Боже, как, как это случилось? -Папа! -Марисса, родная! -Что известно? Марисса впервые смогла заплакать только в надежных объятиях своего названого отца, Франко. Соня, стараясь улыбаться, мужественно утешала Мию, которая беспомощно теребила носовой платок. -Мы еще ничего не знаем, мы ждем, мы….а вы как тут? -Я звонил Мие, ее сотовый был вне зоны, я позвонил на работу, мне сказали, что Мия уехала в больницу, а там через таксиста мы нашли адрес. -Прости Франко, телефон Мии разряжен, а я…я, видимо, потеряла свой по пути. Я боюсь, мама. -Ну-ну, что ты! держись, дочка. Кто это? Мануэль? – сеньора Рей наконец признала молодого темноволосого мужчину в углу, который внимательно и участливо смотрел на нее. -Да, Соня, он директор школы, - тихо пояснила Мия. –Это ведь случилось в школе. И еще там был Пабло, - осторожно добавила она. -Пабло?! -Успокойся, Соня, не время, - мягко осадил жену Франко, обращаясь к Агирре. – Мануэль, расскажи, как он. -Я не знаю, он был без сознания, мы очень испугались и вызвали скорую. Но мы очень быстро смогли доставить мальчика сюда, поэтому все должно быть хорошо... Марисса не в силах слушать снова эти подробности в беззвучных рыданиях опустилась на пол, но в этот момент в холл вышел доктор. -Подождите пожалуйста, - прервал он поток одновременно обращенных к нему вопросов и восклицаний. – Я всё расскажу вам. Сейчас состояние ребенка стабильно: мальчику сделали укол успокоительного и он спит. Его осмотрели все врачи: легкое сотрясение не вызывает опасений, удар головой при падении удачно пришелся на клумбу, земля смягчила удар. Был сильно рассечен висок, наложили пару швов, незаметных. А вот травма ноги не из простых, но мы наложили бандажную повязку, посмотрим, что будет на снимках и назначим физиопроцедуры. -Доктор, почему он был без сознания? – Мануэль оглядел все еще охваченных ужасом и потому иступленно молчавших родных Лео. -Потеря сознания, жар, тремор и прочие симптомы вызваны не падением. Внутренние органы тоже не пострадали, мальчик в рубашке родился. Но у него сильный стресс, и похоже, что не только от испуга. Но это тоже пройдет, мы подберем ему седативные средства. -Когда его выпишут? -Понаблюдаем пару дней, и если все пойдет хорошо, то выпишем домой. Думаю, что в этот раз всё обошлось. -Можно к нему? Доктор, я прошу вас! – Марисса впервые услышала свой голос и изумилась ему – она едва могла выговорить несколько слов, каждый звук отзывался в гортани дикой болью. -Хорошо, только он спит сейчас, но вы можете побыть с ним в палате. Кому я могу объяснить назначения по амбулаторному лечению? -Нам, пожалуйста, - откликнулся Франко. -Хорошо, тогда пройдемте за мной. Вам во вторую палату, нет, только матери, а вы пока, - доктор указал Мие на диван, - побудьте здесь, вы слишком встревожены, а мальчик не должен проснуться. Мие ничего не оставалось делать, как покорно сесть на диване, стараясь делать вид, что она не замечает стоящего напротив мексиканца.
Отправлено: 30.12.13 07:54. Заголовок: я с запоздалым комме..
я с запоздалым комментом) во-первых, наконец-то прода. надеюсь, что следующую не придется так долго ждать)) litania пишет:
цитата:
Они с Мануэль в директорском кабинете пьют кофе и он впервые говорит то, что не мог столько лет сказать себе даже во сне. Он впервые видит друга из прошлого, который смог посмотреть на него не с презрением, а с сочувствием и пониманием.
а мне пока Пабло не жалко, ни капли. я, конечно, предполагаю, что скорее всего заставить все бросить и уехать Пабло заставили родители. но все же. пусть мучается. а ребенка жалко, так внезапно узнать, кто твой папаша, конечно, стресс будет. litania пишет:
цитата:
Мие ничего не оставалось делать, как покорно сесть на диване, стараясь делать вид, что она не замечает стоящего напротив мексиканца.
надеюсь, мы понаблюдаем и за их отношениями))) в общем, ждем)
Отправлено: 19.04.14 12:26. Заголовок: Лежачего не бьют. Эт..
Лежачего не бьют. Это была первая мысль, которая пришла в голову Томасу, когда за барной стойкой он увидел Бустаманте. Бустаманте. Пабло Бустаманте. Почему-то за долгие годы Томас так и не смог забыть тот день, когда впервые услышал это имя. Сеньор Эскурра тогда привел своего пятилетнего сына на день рождения к одному из детей своего делового партнера. Он ободряюще похлопал робевшего мальчика и подтолкнул в игровую, а вскоре ушел, пожелав хорошо провести время. Но уже знакомые между собой маленькие гости, среди которых были в основном семи- и даже восьмилетние ребята моментально засмеяли новичка, не желая брать его в общую игру с роботом самой последней модели. А Хорхе, задиристый веснушчатый мальчишка, почему-то обозвал его девчонкой. Томас сидел на полу за дверью, размазывая по щекам слезы и ощущая себя самым несчастным на свете. Он не смог найти своего отца, не знал, где находится туалет и когда они наконец пойдут домой. Но в этот момент из игровой вышел светловолосый широко улыбающийся мальчик его лет, который протянул ему большую конфету: -Да ну их, дураки и задаваки, и робот тоже дурацкий. Зато у меня есть мячики-лизуны, хочешь кидать их о стену? Меня зовут Пабло, Пабло Бустаманте. Потом малыши превратились в мальчишек, вмести пошли в начальную школу, откуда, став уже подростками, вместе же перешли в колледж и все привыкли к тому, что их фамилии всегда звучат рядом. В его альбоме Пабло появлялся на снимках чаще, чем мама и папа, ведь одна любит путешествовать без сына, а другой уезжает в командировки, а друг – первый гость на всех семейных праздниках и постоянный спутник во время каникул. И когда одиннадцатилетнему Томми объявили, что теперь он будет учиться в интернате, единственным доводом в пользу такого выбора стало уже данное согласие Пабло поступать в Элитный Путь. Это Пабло стоял на страже, когда Эскурра впервые пытался поцеловать девочку в школьном дворе. И это Пабло прятал его в своей комнате, когда Томас, страшась наказания матери, впервые сбежал из дома. Пабло был рядом с ним, когда умер любимый дедушка Томми, который при жизни постоянно водил мальчиков в кино. И теперь мысль о том, что Пабло Бустаманте предал его, сбежав на другой конец света, ничего не сказав, зато оставив наедине с долгами, проблемами и вопросами, жгла остро и мучительно. Гвидо было, наверное, легче: для него Пабло был другом, одноклассником, но для Лассена он был один из многих, по крайней мере так считал Томас. И хотя он очень старался презирать блондина, в самые неподходящие моменты память выдавала неожиданный кадр из прошлого. Нет, он бесспорно имел право спустить его теперь с лестницы: в конце концов это в его баре сидит сейчас блондин наедине с початой бутылкой виски. Но приблизившись к когда-то лучшему другу, Эскурра как-то не смог схватить за грудки Пабло – ударить его такого было все равно что подранка добить, которому без того уже досталось. Словно озвучив его мысли, Пабло грустно усмехнувшись, предложил: -Или вмажь мне как следует, или сядь рядом и выпей со мной. Томас решил выбрать второе.
Когда они перешли в кабинет управляющего на втором этаже, Томас с удивлением для себя отметил, что бутылка в глазах уже двоится, но ясность в мыслях сохранялась необыкновенная. Хотя то, что говорил Бустаманте, было сложно воспринимать и абсолютно трезвому сознанию. После третьего подхода к благородному напитку Эскурра смог увидеть Англию глазами своего друга и эта страна ему решительно не нравилась. Не внушало доверия Томасу и то, что спустя добрых полчаса возлияний Пабло не поддавался действию неумолимого хмеля, зато отчаянно поддавался все более овладевавшей им грустной и злой одновременно обиды. Если бы брюнет смог сопротивляться овладевавшим им сном еще хотя бы несколько минут, он бы в полной мере удостоверился в правильности своего решения проявить сочувствие в адрес бывшего друга. -Я слишком хорошо помню тот день – мне впервые было очень хорошо. Понимаешь, мне понадобилось почти восемь лет, чтобы впервые почувствовать себя хорошо? Нет, хорошо – не то слово, мне было просто спокойно. И всё это – дом, жена, работа – стали иметь хоть какой-то смысл. Я просто принял это. Потому что..потому что черт возьми, я столько лет пытался забыть, забыть – нет, не забыть, но…я просто пытался убедить себя, что все так, как я хотел. Я ведь…я ведь ТАК не хотел, но…но пойми ты, я думал, что я прав. В конце концов я и не думал, я просто жил, как мог. И как хотели другие. Но не то, о чем я? А, да, тот день. Мне было спокойно – мне даже было спокойно с женой. Может, даже хорошо? Не помню. Не знаю. Но я пошел к отцу, но отца не застал. Сел ждать маму, она вышла – не помню, куда. Я думал, что она наверху, я звонил ей, потом шел на звонок ее телефона и дошел до спальни – у нее спальня наверху. Зашел. Черт, зачем я тогда вообще взял этот журнал? Я никогда не смотрел, что она читает, я вообще не знал, что она читает журналы. Знаешь, как в кино: всё замирает, увеличивается и медленно наплывает. Так и тут. Я ведь сначала не понял. Просто она на обложке с ребенком. Но там была дата крупно – журнал прошлого года. Почему прошлого, зачем? Зачем в спальне моей мамы старый журнал? Я посмотрел, где я его взял – на ее комоде, я ведь был в их спальне только один раз – когда они вселились в этот дом. В комоде – одежда, я так думал всегда. Я открывал ящики, в первых двух – какие-то тряпки, не помню. В последнем – там было всё: журналы, газеты, аргентинские, видимо, выписывала. Или в Лондоне продают их? Так и не узнал. Вот. Я всё прочел, я всё понял. Ты понимаешь: я всё тогда узнал. Семь лет – это были мои семь лет, а они их украли. Они все. Они за меня решили, они всё за меня всегда решали. Все. А он…я его тогда впервые увидел – ты понимаешь? Как все, в журналах, в газетах. А он ведь мой, понимаешь, мой. Это было так странно, я не помнил себя. Не помнил, как вышел, как домой ехал. Что было потом. Представляешь, у меня вдруг опять ничего не стало – потому что дом, работа, жена – всё как не мое, чужое. А он – мой. А теперь…теперь я не знаю. Томас спал. Так сладно, как спят в детстве и обычно на даче, укрывшись пледом, забравшись в самый отдаленный уголок большого, изученного за день дома, который забывается за год и вспоминается в первый день больших летних каникул. Он маленький мальчик и он бежит к своему другу Пабло, который пригласил его на выходные. Пабло начал строить на дереве настоящий штаб, но ему не хватает толстой веревки. Томас привез веревку, он кидает ее своему другу и тот завязывает на самой высокой ветке узел. Большой крепкий узел.
Отправлено: 21.04.14 18:15. Заголовок: Продолжение не может..
Продолжение не может не радовать, даже если оно небольшого размера Довольно трогательная зарисовка на тему взаимоотношений Томас-Пабло с раннего детства) Но вот дальше, в отличие от Томаса, я не начала проникаться сочувствием к Пабло, даже после его сбивчивого рассказа о своей нелегкой доли...неясно он добровольно уехал из Аргентины или его заставили, почему ничего не сказал друзьям, складывается ощущение, что он сбежал..... Короче вопросов много, надеюсь на продолжения, в которых многое станет понятнее
Отправлено: 25.04.14 20:33. Заголовок: Я рада продолжению :..
Я рада продолжению . Очень много вопросов . Почему же Пабло уехал, и как дальше все будет развивается, пока Пабло мне не нравится. С нетерпением жду продолжения .
Отправлено: 06.05.14 09:07. Заголовок: Чтобы после такого п..
Чтобы после такого перерыва адекватно воспринимать проду, сегодня перечитала все с начала. в общем, грустно мне стало, еще погода у нас пасмурная, располагает. мне и Мариссу с Мией жалко, и Пабло (наверное, одну Анну не жаль)
Ну, если со всеми оставшимися в Аргентине всё понятно litania пишет:
цитата:
Распад группы, срыв контракта, неустойки от продюсера, провалившийся проект и долги
, Пабло их кинул и им есть за что его ненавидеть, то с самим виновником пока ничего не понятно. Мора говорит, что litania пишет:
цитата:
Пабло уехал из этой страны, потому что он принял такое решение. Я и Серхио давно планировали этот отъезд, и как только все препятствия были улажены, мы стали готовиться к переезду. Пабло уже закончил колледж и это расширяло наши возможности: он мог остаться здесь, учиться в университете, куда его уже зачислили, а мог сопровождать нас. Он выбрал последнее, и я считаю, это разумно.
, сам же Пабло говорит, что litania пишет:
цитата:
Семь лет – это были мои семь лет, а они их украли. Они все. Они за меня решили, они всё за меня всегда решали. Все.
Интересно, что же произошло на самом деле. сам Пабло сбежал, или его заставили. и он просто бросил Мариссу, или его отъезду предшествовал какой-нибудь скандал. в общем, жду проду. надеюсь, она будет скоро
Отправлено: 07.09.14 06:56. Заголовок: Ох, мне правда очень..
Ох, мне правда очень стыдно, что я так редко здесь появляюсь - но как-то всё одно к одному. Но надеюсь, что удастся преодолеть всё и вся и появляться с продолжениями почаще. Правда, фик тоже подходит всё ближе и ближе к непростым для меня частям.
Мия подумала, что ей еще никогда в жизни не было так стыдно. Ни одного единственного раза. Но от этого признания самой себе было еще хуже. Потому что ей казалось, что все вокруг – Соня, отец, Марисса – знают, что с ней происходит и, конечно, они должны ее осуждать за это. Так же сильно, как она сама себя осуждает. Ведь это был такой страшный день – они не знали ничего о Лео, ничего, кроме того, что он упал с огромной высоты, лежал без сознания в крови на земле, его увезли в больницу и не пускали никого и ничего не говорили. И она всю дорогу бессознательно молила бога, чтобы все обошлось. Потому что она не могла представить себе жизни без этого мальчика. Ведь она увидела его в больнице через час после рождения, после врача и Мариссы она первой взяла его на руки. Она держала его на руках во время крестин, стоя рядом с Гвидо в церкви. Она его так любит…И она не могла понять, почему теперь к страху за племянника, к волнениям за сестру и гневу на Бустаманте примешивается какое-то кокетливое нетерпение, забытое желание нравиться, делая вид, что тебе все равно. Обольщать, раздражать, волновать. Но здесь, в больнице? Сейчас, когда они ждут известий о Лео? К кому? К этому забытому мексиканцу? Ведь она не чувствовала этого, когда они впервые встретились в школе. Боже, что же происходит? -Мия! Мия, ты слышишь меня? -А!? – блондинка вздронула, ища взглядом Мануэля. Но его уже не было в холле, зато появилась Марисса, которая безуспено пыталась что-то ей сказать. – Ты что-то говоришь? -Мия, я останусь с Лео на ночь. Доктор разрешил.. -Я с тобой! Я тоже останусь! -Нет, не надо, тебе нужно отдохнуть, ты очень бледная. Забирай родителей, успокой их, им тоже нужно поспать после дороги. Завтра я вам позвоню. -Ты уверена, что справишься? -Ну, конечно. Иди, родная. И спасибо тебе. Я опять тебе сорвала целый день, - Марисса грустно улыбнулась. -Ну что ты! Я так тебя люблю! Ей не сразу удалось убедить Соню и Франко оставить ее дома одну. Но останься она у них – не избежать утешений и развлечений, ведь оба будут считать своим долгом поднять ей настроение. Само собой сложилось, что в их большой семье именно ей доставалось всегда больше внимания, чем другим сестрам. Может быть, потому, что она не умеет скрывать свои чувства? Хотя….Как бы то ни было и Соня, и Франко, и даже Мартин всегда считали, что ей помощь и поддержка необходимы больше, чем Мариссе или Лухан. Лухан…она не сразу смогла принять ее. Точнее она приняла ее с первого дня, как строптивая девушка с очень решительным характером стала ее сестрой. Но это было милостивое снисхождение, легко угадывая которое гордая Линарес вынуждена была защищаться. Защищаться от собственной уязвимости, а как известно, лучшая защита – это нападение...Больше всего страдали Соня и Франко, наблюдая за этой холодной войной и бог знает, чем бы это закончилось, если бы двух сестер не объединил крутой поворот в судьбе третьей. Это Лухан сделала первой шаг навстречу, когда, стесняясь собственной слабости, попросила прощения. -Если мы с тобой перегрыземся, Марисса не справится. Ей и без того тошно. Это Лухан заменила ей надежное плечо Мануэля, не обращая внимания на то, что в их разрыве была виновата Колуччи. Это еще одна ее сестра – Лухан. -Конечно, Лухан! – улыбнулась Мия, набирая телефонный номер.
Отправлено: 07.09.14 06:57. Заголовок: Пабло открыл глаза. ..
Пабло открыл глаза. Последнее, что он помнил – кирпичную стену, офисное кресло и Томаса, уснувшего в нем, потом и его отяжелевшие веки сомкнулись в беспокойной дремоте. Спустя какое-то время пришел глубокий сон. Сейчас перед ним был свет – яркий, бьющий прямо в глаза. Свет. Окно. Кажется, полдень. Отец. Отец? -Отец? Что ты здесь делаешь? Где я? – Пабло рывком поднялся, пытаясь быстро встать, но тело отозвалось тупой болью. В голове как-то отдельно, но очень ощутимо жила ноющая затяжная боль. Вокруг по контрасту был явственно разлит воплощенный в бытовых подробностях уют и покой – Серхио в спортивном костюме вольготно расположился в высоком кресле, насмешливо, но пристально наблюдая над сыном. -Утро, но подозреваю, что не вполне доброе, - уверенно констатировал он. -Как я здесь очутился? – во второй раз Пабло сумел уже окончательно овладеть прежде непослушным голосом. -Во втором часу ночи был доставлен водителем Эскурра, который с немалым трудом извлек тебя из своего автомобиля. И любезно донес до ближайшей комнаты, в которой нашлось спальное место. Это достаточное объяснение твой нынешней дислокации? Пабло глухо простонал. Это было какое-то ироничное дежа вю судьбы. Как будто ему снова почти восемнадцать, и они с Томасом сумели незаметно достать из бара семьи Эскурра бутылку виски. Его закадычный товарищ провалил экзамен, но не спешил признаваться родителям, которые крайне удачно отбыли на выходные к друзьям. У Пабло в тот момент уже не осталось сил мириться в очередной раз с как всегда на чем-то настаивавшей Мариссой. Или настаивал он? Впрочем, не важно. Важно, что на тот момент у него все-таки остались силы заявиться к Томасу, с которым они вынесли безжалостный приговор бутылке, после чего тут же привели его в исполнении. Пабло слишком хорошо держался на ногах даже тогда, когда Эскурра счастливо причмокивал во сне, улыбаясь неведомым образам доброго Морфея. Решение пришло незамедлительно, но как-то спонтанно, впрочем, старина Роб, водитель семьи Эскурра не удивился неожиданной просьбе, в несколько минут доставив блондина на указанную улицу. Подвел Пабло нелепый план архитекторов, соорудивших пожарную лестницу рядом с комнатой не Мариссы, но Мии. Которая едва не выкинула старого друга обратно на грешную землю. В течение многих лет потом он пытался понять, почему же Марисса, с присущей ей принципиальностью и гордостью всех Спиритто, Андраде, Рей и Колуччи вместе взятых не прогнала его тогда. Тогда он проснулся от такого же яркого солнца. И так же не мог понять, где он. Перед ним так же сидел его отец, который всю ночь пытался выяснить местонахождение своего отпрыска. Одним словом, дежа вю. -Я хочу поговорить с тобой, сын.
Марисса открыла глаза. Резкая белизна неприятно ударила в виски. Что это? Плотные жалюзи, не пускающие солнечный свет и бледная зелень стены. Это больница, это палата. Всё верно, она в больнице, она с сыном. Леон спал. Его щеки разрумянились во сне, и Марисса знала, что так бывает, когда ему снятся необычные сны. Каждая черта мальчика на фоне кипельно-белых простыней выделялась с невероятной отчетливостью. Длинные, пепельные, чуть подрагивающие ресницы, скрывающие удивительные глаза – врачи некоторое время боялись, что их цвет может обозначать симптом какой-нибудь болезни. Потом ждали, когда младенческая голубизна сменится более привычным оттенком. Но Марисса знала, что этот цвет останется у ее сына навсегда. Лоб и скулы, виски, даже подбородок – до мельчайших подробностей знакомые линии и складки. Когда Лео был малышом любимым развлечением его большой семьи было искать сходства ребенка с взрослыми родственниками. Причем даже самые отъявленные скептики забывали в таких случаях о принципах генетического наследования и отсутствии кровного родства. Франко, например, как-то очень яро отстаивал фирменные уши Колуччи, а Мия нашла у Лео похожую родинку. Сейчас, в больнице она увидела сына новыми глазами: он казался ей старше, она как будто узнавала в нем что-то новое, теперь осознаваемое со стороны. Вот по его лицу пробежала тень тревоги и Марисса очень осторожно положила ему руку на лоб. В этот момент напряжение сына ушло, он глубоко выдохнул и потянулся во сне. Марисса вздрогнула. Это было дежа вю. Очень неожиданное. В тот день она уже не ждала Пабло, понимая, что он не придет. Долго смотрела в гостиной телевизор, какой-то невозможный ретро-концерт. Потом к ней присоединилась Мия, которая решила почему-то не ехать с Мануэлем загород, а вернулась домой. Лухан возвращалась с выездных соревнований только после полудня следующего дня, а Франко и Соня уже неделю отдыхали на море. Вечер затянулся, и единственным желанием Мариссы было провести длинную спокойную ночь, чтобы на утро вместе со сном оставить в прошедшем дне все свои мысли и переживания. Но проснулась она, когда было еще темно, но за стенкой слышались голоса, один из которых принадлежал сестре, а второй… -Пабло? -Получи и распишись, сестренка! А снаружи дома неплохо было бы обозначить маршрут следования в твою спальню, - фыркнула Мия, подталкивая довольно, впрочем, устойчиво державшегося на ногах Бустаманте. Потом она себе много раз задавала вопрос, почему не прогнала его. Почему не отправила спать в одну из множественных свободных комнат. Но это почему она не задавала себе тогда – когда осторожно наблюдала за ним спящим. В какой-то момент он обеспокоенно нахмурился во сне и она положила ему руку на лоб. Он тут же расслабился и улыбнулся. А спустя секунду…спустя секунду на нее смотрели такие же голубые глаза. Дежа вю. -Я хочу поговорить с тобой, мама.
Отправлено: 26.09.14 14:14. Заголовок: litania пишет: Но н..
litania пишет:
цитата:
Но надеюсь, что удастся преодолеть всё и вся и появляться с продолжениями почаще
Рада, что ты не забросила фик и пишешь. Сил тебе и терпения с последующими кусками, потому что хочется проды, пока все очень грустно, хотя, мне кажется, что "весело" станет не скоро...В общем, ждем.
Отправлено: 06.10.14 08:54. Заголовок: Ну да, до веселья ту..
Ну да, до веселья тут далеко всем - хотя...такая вот у них жизнь, разная :) Небольшой кусочек - просто пока не решила, как и куда двигать главных героев - поэтому можно заняться другими товарищами.
Очередная порция предупреждений о правилах безопасности в аэропорту, пара минут в уборной, чтобы забрать в удобную прическу распущенные волосы, глоток ледяной минеральной воды и чашка ристретто. Это был максимум необходимых удобств для только что приземлившейся в столичному аэропорту молодой женщины после долгого и утомительного перелета. Названия городов и стран отпечатались на компактном чемодане разноцветьем фирменных наклеек, но в этот раз коллекция не пополнилась новинкой. Лухан полчаса назад прилетела из уже знакомой Испании, где она в составе общественной комиссии участвовала в обсуждении будущих молодежных спортивных игр. Неожиданный звонок сестры заставил прервать запланированную поездку, поэтому Линарес пришлось попрощаться с уютным городом накануне, напоследок проведя вечер в любимом кафе, наблюдая за бурно кипящей жизнью отдыхающих испанцев. Соседние столики занимали семейные пары и студенческие компании, наполняя подвальчик смехом, шутками, громкими тостами за всеобщее здоровье. Лухан, поддавшись общей атмосфере праздника, тем не менее мыслями была уже дома, - там, где была ее семья. Семья..При этом слове, произнесенном даже про себя, губы женщины невольно расплылись в улыбке. В шестнадцать лет она в своей собственной – подумать только! – ванной, стоя перед зеркалом, говорила вслух это слово, пытаясь привыкнуть не только к его звучанию, но и к значению. Семья. Ее семья. Тревожное ожидание перемен заглушало все остальные чувства. Сейчас страх для нее был только защитной реакции – первые несколько секунд испуга диктовали телу, а потом и мозгу необходимую стратегию действий. Вот и теперь она как спорстменка в прошлом мгновенно сориентировалась: план был прост, но эффективен, особенно в ее исполнении. Дорога в такси всегда успокаивала и давала передышку, во время которой можно было отпустить лишние мысли. Сейчас в них совсем некстати был шатен, с которым Лухан попрощалась накануне и попрощалась не слишком удачно. После общей для обоих командировки они собирались провести несколько дней вдвоем, путешествую по Испании. Но вместо билетов до Барселоны Лухан оплатила авиарейс с конечным назначением в Буэнос-Айресе. -Я не могу быть с тобой здесь, когда моя семья сейчас там, - решительно отрезала Линарес, не планируя обсуждать альтернативные варианты. -А ты прекрасно знаешь, что я не могу быть с тобой там потом, когда там будет моя семья, - Массимо швырнул попавшуюся под руку чашку, которая против ожидания не разбилась, а с глухим ударом подпрыгнула и упала в ногах у Лухан. Она не жалела о своем решении. Ни минуты. Кажется, вообще было не так много решений, о которых она жалела. Интересно, что было бы сейчас, согласись тогда она на предложение Маркоса? Дом-дети-собака и совместные поездки на очередную научную конференцию мирового значения, куда Агилара приглашали с завидным постоянством? Барбекю на заднем дворе по пятницам и семейный абонемент в зоопарк по воскресеньям? Фотосессии с очередным новорожденным на фоне морского побережья? Так или почти так могла бы проходить ее жизнь, по крайней мере судя по регулярно присылаемым фотоотчетам Маркоса, именно так складывалась его жизнь и жизнь его жены. А тогда ей было восемнадцать лет и она в один прекрасный день как будто со стороны была поставлена смотреть на две чаши: на одной будущий жених, зачисленный в знаменитый технологический университет, с нуждающийся в лечении матерью и усталым отцом, на другой – две сестры с вдребезги разбитыми сердцами, ожидаемое пополнение в семействе и полные отчаяния родители. Хотя нет, не отчаяния. Соня и Франко к тому моменту стали ей настоящими родителями, поэтому даже заботы о кровных дочерях, переживающих нелегкий период, не отвлекли от возможного счастья для дочери приемной. Соня настойчиво убеждала ее крепко подумать – в Америке она будет великолепной спортсменкой, ведь она делает такие успехи в легкой атлетике. Они снимут ей чудесную квартиру там, где она пожелает, они тут же приедут к ней, как только дела немного устроятся. И днем Лухан принимала одно-единственно верное решение и позволяла себя мечтать о том, как они с Маркосом увидят огни американского побережья. Но ночью в горле вставал комок, дыхание перехватывало, а руки холодели от одной мысли, что все изменится. Что Соня вот так не зайдет к ней с подносом перед сном – ее любимый липовый чай и лимонное печенье – и не расскажет какую-нибудь смешную, но ничего не значащую историю. Что Франко будет играть в теннис в одиночестве, потому что больше некому составить ему партию. Что Мия будет сидеть в своей спальне, потому что только Лухан отваживалась зайти к ней в те часы, когда блондинка закрывалась, предварительно как можно громче включив музыку. И что Марисса наконец останется без нее в такие непростые дни, когда ее новое положение еще не ясно ей со всей очевидностью. Поэтому-то в один прекрасный день она приняла уже окончательное решение. А потом…потом жизнь уже не давала возможностей для остановок на осмысление. Франко, остро нуждающийся в помощнике после отъезда Мануэля, постепенно ввел Лухан в курс дела, заразив ее увлекающуся и азартную натуру миром экономики, в котором действовали почти те же законы, что и в привычном спорте. Она постепенно оставила прежнее главное дело своей жизни, выбрав серьезный факультет в университете и влившись в местное молодежное общественное движение. Легко училась, старательно работала, ответственно жила. Массимо мог бы стать ей идеальным спутником – они двигались по одним орбитам. Он – бывший футбольник игрок с итальянскими корнями, высокий шатен с выразительными серыми глазами и умилительными ямочками на щеках. Всего на неполных пять лет старше ее. На неполных пять и на целую жизнь. Когда на очередном форуме, посвященном проблемам поддержки молодежного спорта, ей представили координатора проекта, Лухан чутко поняла, что этот молодой, постоянно улыбающийся чему-то человек может ее многому научить. Он один смог убедить ее выступить с непростой речью перед кабинетом министров, он помогал ей готовиться к выпускным экзаменам, он в конце концов готов был часами слушать ее рассказы о далеком и уже забытом прошлом, сюжеты которого были бы слишком резки для сестер или родителей. Он был идеален в ее решительных и часто суровых глазах, а еще он был мужем умопомрачительной красоты женщины и отцом двух маленьких дочек.
-Да-да, пусть войдет, - успокаивающе ответил Мануэль на встревоженный доклад секретаря. Из всех людей, носящих распространенную фамилию Линарес, только его прежняя подруга Лухан могла быть настолько настойчивой, что Сильвия решилась доложить о посетителе во время обеденного перерыва своего шефа. Впрочем, это время сегодня директор школы собирался потратить на несколько нужных дел, которые до сих пор откладывал за отстутствием времени. Но, видимо, не судьба. -Мануэль, здравствуй, извини за неожиданность, но нам стоит поговорить. Жестом приглашая свою посетительницу сесть, Агирре пытался изо всех сил сдержать слишком явную улыбку: все-таки есть люди, которые не меняются даже за почти девять лет. Всё в этой молодой женщине было прежней отчаянной Лухан, и он был рад ей. Рад потому, что предчувствовал необратимость такого разговора, но боялся его. Теперь же он состоится здесь и сейчас, а главное – состоится с человеком, который один из их прежнего большого круга уметь вставать на чужое место. -Я слушаю тебя, - мягко начал он, предоставляя ей право ведущего в их диалоге. -Мануэль, я сейчас хочу, чтобы ты просто ответил на несколько моих вопросов. Если по какой-то причине это невозможно, скажи об этом честно. У меня не так много времени, чтобы делать длинные вступления и не так много возможностей вообще избежать этого странного разговора. Понимаешь? – мексиканец, не представлявший себе чем сейчас занимается бывшая одноклассница, мгновенно почувствовал деловую хватку – то собрание распространенных в мире бизнеса качеств, которое он сам долго вырабатывал в себе. -Пожалуй, да. Ты можешь задавать свои вопросы. -То, что сын Мариссы Лео оказался учеником твоей школы просто случайность? Мануэль облегченно выдохнул. Зная Лухан, вопрос мог быть куда как более неожиданным. -Да. Абсолютно. Прежний директор, очевидно, был знакомым Колуччи и согласился похлопотать. Это, как ты понимаешь, меня некоторым образом обязывало, - сделал он легкий акцент на последних словах, пояснив –дополнительный набор – это не вполне обычный случай для нас. Не спорю, я поддался на то, что это сын Мариссы. Но это было не определяющим. В прошлом месяце оказалось два вакантных места во втором классе. Нашлось восемь претендентов, среди которых Леон Андраде показал второй результат. Всё справедливо. -Это хорошо, - одобрила Лухан, однако давая понять, что разговор только начинается. – Ты можешь сказать мне что-нибудь к тому, что всем уже известно о несчастье с Лео? Вот это было уже ближе к девятке, подумал Мануэль, хотя в само яблочко Линарес, очевидно, не метила. -Скорее да, чем нет. Это не факты и не подробности, но те детали, которые могут тебе быть важны. Пабло оказался в школе неслучайно, он приходил ко мне и мы говорили о Лео, - Мануэль решил сделать стратегически важную паузу, представив возможность Лухан реагировать на это известие. -Если ты это упомянул, ты считаешь возможным раскрыть суть этой беседы, - спокойно отметила его визави, небрежно поправив пару прядей чуть растрепавшихся волос. -Считаю. Если ты здесь, ты принимаешь активное участие в судьбе Лео. А значит, ты сможешь помочь прежде всего ему. Если это понадобится. Лухан, Пабло, действительно, собирается занять место в жизни Лео. Не могу уточнить, какое – может быть, он и сам не вполне это понимает. Но его желание быть рядом однозначно. -Ясно, - кивнула Лухан. –Я понимаю, о чем ты. -Я только хотел сказать, что это может быть непростым поворотом для мальчика. Но это не значит, что… -Не продолжай, - снова кивнула Линарес. –Я понимаю: это не значит, что Пабло стремится навредить Леону. -Именно! – Мануэль оживился, почувствовав, что удачно миновал все возможные опасности. – Тебе не о чем волноваться. -А вот это не вполне так, - улыбнувшись, ответила Лухан, думая о чем-то своем. -Это все твои вопросы? Она сделала серьезное лицо, подумав немного -Да. Ну если не считать того, что я хотела спросить, как твои дела. Агирре рассмеялся. Лед, кажется, тронулся. -Ну если не считать того, что я директор школы, то всё очень неплохо. А если серьезно, то в моей жизни не очень много грандиозного, но очень много интересного. Ученики, родители, совещания, праздники. -О, это восхитительно, - улыбнулась Лухан. – Надеюсь, на следующий ваш праздник мы придем большой семьей. Пустишь? -Конечно, о чем ты. Я должен был вас пригласить всех, но если честно, я еще не обустроился толком. Полгода назад приехал на служебную квартиру, сразу же начал поиск дома, но только две недели назад закончил – живу, правда, практически в школе, но это удобно. Теперь буду перевозить семью – у меня жена и дочь, поэтому нужно было учесть сразу множество деталей. -Само собой, - Лухан несколько раз взглянула на часы. – Извини Мануэль, мне пора – я еще должна заехать на работу. До встречи!
Выбравшись из оживленного в час обеда школьного парка, Лухан не спешила с поиском такси. До окончания процедур в больнице Лео оставалось еще полтора часа, во время которых можно было обдумать второй важный разговор. Первый ей удался – по крайней мере, незадачливый Агирре, кажется, не понял, что было истинной ее целью. Она и без его помощи знала, что эту школу Франко еще в прошлом году посоветовал его бывший сосед по загородному участку. И что Пабло заинтересовался ребенком было столь же очевидно. А вот узнать хотя бы несколько фактов из жизни самого Агирре и что главное – в его интерпретации ей было крайне важно. Чтобы понять, что и как сказать своей слишком всё близко к сердцу воспринимающей сестренке.
Отправлено: 25.10.14 15:48. Заголовок: Семья несчастных жен..
Семья несчастных женщин, три сестры и ни у одной не случилось счастья в личной жизни, у Мариссы хоть сын есть - какая-то отдушина. остается надеяться, что хоть у одной из них жизнь наладится и не будет такой беспробудно безнадёжной. в общем всё так же грустно.
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 14
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
. Столько вопросов после прочтения 
. С нетерпением жду продолжения. 
. Обычно они не часто бывают. 
. 
. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума