Erreforever

Пабло весь подобрался и, казалось, перестал дышать. Он будто со стороны смотрел, как улыбается Мия, идя навстречу ему по проходу на умопомрачительной высоты каблуках, как его целует в щеку Соня, стараясь казаться радостной, хотя на самом деле видна ее озабоченность, как кто-то громко говорит, что все в сборе, и гости торопливо рассаживаются по местам, как хлопает его по спине Лассен, еле слышно желая удачи и как ободряюще улыбается Томас. «Господи, пусть все закончится как можно скорее», - пронеслось у него в голове, и больше он ни о чем подумать не успел. Массивные двери распахнулись, открывая перед невестой и ее отцом дорогу к алтарю. Она, как всегда, осталась верна себе – никакого длинного платья в пол с огромным шлейфом, никакой фаты, волосы забраны в простую прическу и украшены цветами. По ее лицу Пабло безошибочно угадал смятение, хотя она старалась улыбаться гостям и даже успела перекинуться с кем-то парой слов. Весь ее внешний вид просто кричал о том, что она хочет сбежать отсюда, немедленно и как можно дальше, он даже на миг действительно испугался, потому что его самого преследовали те же мысли, и, если бы она предложила, он бы незамедлительно согласился. Но она продолжала идти по проходу, навстречу к нему, а он настолько растерялся, что забыл про все на свете. Он словно в замедленной съемке наблюдал, как Мартин отпускает руку дочери и целует ее в лоб, улыбается Пабло и садится на свое место рядом с Соней, как еле слышно Марисса вздыхает и касается рукой мочки уха – дурная привычка, выражающая крайнюю степень волнения, от которой она так и не избавилась - как неуверенно смотрит на него, а потом в спешке отводит глаза, будто чего-то боясь.
- Привет, - тихо сказал он, стараясь не привлекать внимание священника. Внутри блондина вихрем кружилась гамма чувств, и ему требовалось сказать ей хоть что-то, просто поговорить ни о чем, чтобы хоть как-то успокоиться.
- Привет, - еле слышно ответила она и улыбнулась. Не натянуто и нервно, как прежде, а по-настоящему искренне.
- Дурдом какой-то, - честно сказал он.
- Пабло, я сейчас умру. Прямо тут, - так же честно ответила она, жалобно смотря на него.
Он вдруг на секунду вспомнил, как тонул когда-то в шоколадных глазах; как тайком пробирался к ней в комнату через окно в колледже, когда хотел сделать ей сюрприз на их годовщину; как они, никому не сказав, уехали в Испанию на пару дней, потому что безумно хотели побыть вдвоем; как гуляли под дождем, а потом он подцепил грипп, и она бросила все занятия, чтобы ухаживать за ним, хотя болеющий он был невыносим. Все эти воспоминания вдруг ожили в нем помимо воли, затопили сознание, на секунду создавая иллюзию, что все происходящее - не дурацкая необходимость, а реальность, в которой они ни дня не могут прожить друг без друга. Но только на секунду. Через мгновение Пабло Бустаманте владел собой и полностью контролировал ситуацию, как он привык делать всегда.
- Все будет хорошо, - уверенно ответил он и сжал ее руку. – Я тебе обещаю.
Она едва заметно улыбнулась в ответ, и по ее глазам он понял, что она ему доверяет.
- Кхм-кхм, - деликатно кашлянул священник, напоминая молодым, что они не одни. – Итак, мы собрались здесь…

- Отлично выглядишь, - Гвидо так близко наклонился к уху Лухан, что смог почувствовать ее едва уловимый аромат. – Не думал, что в твоем арсенале есть какие-то платья, кроме теннисных.
- В моем арсенале есть такие платья, от которых у тебя потекли бы слюни, но тебе придется поверить мне слово, - парировала девушка, незаметно отпихивая от себя Лассена.
- Никогда не говори никогда, - усмехнулся брюнет, но, заметив ее гневный взгляд, предпочел прекратить подобные шутки.
- Как Марисса?
- А как бы ты себя чувствовал на ее месте? Излучает счастье и радость.
- Пабло тоже, - заговорщически ответил Лассен, делая вид, что очень увлечен церемонией. – Но, думаю, они скоро привыкнут.
- Надеюсь, - озабоченно проговорила Лухан.

- Ты чудесно пахнешь, - пробормотал молодой человек, уткнувшись носом в волосы партнерши.
- Томас, не нужно, - девушка постаралась увеличить расстояние между ними, отчаянно ругая себя за то, что согласилась на танец.
После того, как долгожданные клятвы «в болезни и горести» были произнесены, гости и молодожены отправились в ресторан праздновать, успев даже сделать несколько общих снимков.
Марисса и Пабло порывались уехать сразу после церемонии, но Гвидо напомнил, что сеньор Маркадо не дремлет, и в их же интересах играть роли безумно влюбленных до конца.
Пилар целый вечер чувствовала, что Томас не сводит с нее глаз. Девушка знала, что если не проявить стойкость, это все может плохо закончится. Она хотела сказать ему еще на прошлой неделе, но все никак не могла решиться. В конце концов, это действительно будет конец. С одной стороны, это было то, к чему она так долго стремилась, с другой – это все же был ее Томас, тот самый, в которого она так сильно влюбилась в колледже, и которого продолжала любить на протяжении стольких лет. Но девушка отлично понимала, что эту историю давно пора закончить, и была твердо намерена сделать это сегодня.
- Пилар, я не могу, ты же знаешь, сколько бы ты не просила меня, я просто не могу.
- И как ты предлагаешь нам поступить? – она знала, что не должна этого спрашивать, но не смогла не дать себе… не дать им миллионный последний раз. Она столько раз ждала, что он все-таки придет к какому-то решению, столько раз молча молила его сделать выбор, она приняла бы любой, каким бы тяжелым для нее он не был, лишь бы только он, наконец, определился, и перестал бы мучить и себя, и ее. И если сначала она мечтала о том, чтобы он вернул ее, заставил быть с ним, несмотря ни на что, то затем мысли о расставании, настоящем и окончательном, стали приходить в ее голову все чаще и чаще. Ситуация, в которой они оказались, и не любовники, и не друзья, ее убивала, выкачивала из девушки все силы и морально истощала. Она не могла думать ни о ком другом, только о Томасе Эскурра, но и о нем не могла думать тоже, потому что это приносило лишь боль и страдания, оставляя на истерзанной душе новые незаживающие раны. Пилар ждала от него ответа, который, почему-то, Томас никак не мог дать, а она отчаянно нуждалась в определенности. И сейчас она в последний раз дала ему шанс, зная, что остатки ее надежд через секунду разобьются навсегда.
- Я не знаю, - в полузабытьи ответил брюнет, который терял всякую способность думать в присутствии этой женщины, и постарался притянуть ее поближе к себе. – Зачем думать об этом сейчас?
- Томас, я выхожу замуж, - Пилар отодвинулась на максимально возможное в танце расстояние.
- Что?
- Я выхожу замуж, - повторила она, сосредоточенно глядя в его лицо, пытаясь найти там хоть какие-то следы эмоций.
- Ты шутишь? – обескуражено спросил брюнет.
- Нет, Хуан сделал мне предложение две недели назад.
Томаса словно окатили холодной водой, а потом стальной кулак проник в живот и сжал кишки с такой силой, что стало трудно дышать.
- И я согласилась, - продолжила девушка, не замечая, какой эффект ее слова производили на собеседника.
- И когда ты собиралась мне об этом сказать? – лишенным всякого оттенка голосом поинтересовался Эскурра, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
- Сейчас говорю.
- Вы встречаетесь с ним всего пару месяцев. Как ты можешь так скоропалительно принимать решения?
- А кто-то встречается годами, но этого все равно не достаточно, чтобы создать семью. Сроки не имеют значение.
- А что имеет? Что имеет значение, Пилар? - не контролируя себя, Томас схватил девушку за локоть и с силой притянул к себе.
- Чувства, - ответила Дунофф, смотря прямо ему в глаза.
- Ты любишь его?
- Томас, я не на допросе, отпусти, – она попыталась освободиться, но хватка Эскурра была крепкой.
- Ответь мне, глядя в глаза, ты его любишь?
- Люблю, ясно тебе, - девушка почти кричала. – Люблю и поэтому выхожу за него замуж. Отпусти, - она со всей силы дернула руку и высвободилась.
Глядя, как удаляется от него фигура в персиковом платье, Томас почти физически ощутил, как у него из груди вырвали сердце.

- Садись, Линарес, я тебя подвезу.
- Гвидо, ты не слишком много выпил для того, чтобы садиться за руль? – усмехнулась девушка, всем свои видом давая понять, что это предложение ее не интересует.
- Я тебя умоляю, - надменно протянул он, щуря глаза. – Я вожу как Бог.
- Ну-ну, - Лухан одела плащ и направилась к выходу.
- Брось, - послышался сзади надоедливый голос. – Все уже ушли, мы с тобой все равно самые последние. И я действительно трезвый, - добавил он совершенно нормальным тоном.
Молодые, под предлогом желания побыть вдвоем, покинули праздник еще пару часов назад. Насколько знала Лухан, в это время Марисса как раз должна была разбирать вещи, которые ей пришлось перетащить в квартиру Пабло, а тот, в свою очередь, должен быть корпеть над какими-то важными бумагами. Ребята же остались продолжать веселье, насколько это было возможно в подобной ситуации. Часом ранее Лухан вытолкала взашей всю семью Колуччи – и Соня, и Мия просто валились с ног от усталости, но нужно было, чтобы кто-то остался контролировать окончание банкета. Поняв, что по-другому не получится затащить блондинку и красавицу-артистку в машину, Линарес клятвенно обещала, что за всем присмотрит. Гвидо же остался из-за адвоката, который брюнета крайне раздражал. Он старался не выпускать того из виду ни на минуту. «Не хочу неприятных сюрпризов, если этот любознательный ублюдок будет крутиться между гостей, то я хочу знать, с кем и о чем он говорит», - сквозь зубы процедил он, когда Пабло аккуратно намекнул, что он уделяет Маркадо слишком много внимания.
В итоге всей этой мороки Лухан и Гвидо остались на празднике жизни практически в полном одиночестве.
Она вздохнула, что-то быстро прикидывая в уме. Такси ждать долго, она как всегда не потрудилась заказать машину заранее, а, учитывая, какие в центре сейчас пробки, она простоит тут до утра в ожидании авто. Голова от всей этой канители раскалывалась на части, ноги гудели безумно, и единственное, о чем она сейчас мечтала – горячая ванна и бутылка холодного темного пива.
- Уговорил, - сдалась она, придя к выводу, что это далеко не самый паршивый вариант. Гвидо, конечно, иногда раздражал ее безумно, но полчаса его вполне можно было потерпеть. – И с чего это ты такой добрый сегодня, могу я узнать?
- Мама учила меня быть вежливым и обходительным, - он ухмыльнулся, наигранно приседая в реверансе прежде, чем открыть ей дверь машины.
- Твоя мама будет счастлива узнать, что ее строгие уроки этикета не прошли даром, - криво улыбнулась девушка, садясь в авто.
- Напомни адрес, а то я не очень частый твой гость, - Гвидо ловко запрыгнул на водительское кресло, и машина практически тут же рванула с места.

- Ну, поздравляю, партнер, - устало проговорил Бустаманте, вежливо распахивая перед Мариссой дверь их теперь уже совместного жилища.
- Спасибо, - так же устало ответила она, сбрасывая на ходу туфли. – Такое ощущение, что это не со мной происходит.
- Это уж точно. Если тебе ничего не нужно, то я, пожалуй, пойду к себе. Я еще хотел поработать.
- Да, конечно,- отстраненно сказала Марисса, практически не обращая внимания на то, что он ей говорил - этот день ее слишком вымотал.
По совместному соглашению, которое им умело подкинул Лассен, молодожены собирались жить в квартире Пабло. Во-первых, она была гораздо больше и просторнее, чем квартира рыжей. Во-вторых, Марисса, движимая вездесущей Мией, решила воспользоваться переездом для того, чтобы переделать одну из комнат, которой она практически не пользовалась, под детскую.
Девушка уже успела перетащить большую часть вещей к Бустаманте, хотя достаточно много «всего необходимого», как называла это Мия, оставила у себя, не желая полностью расставаться со своим жилищем.
- Это какая-то глупость, Марисса, - раздраженно повторяла блондинка, пытаясь уговорить сестру упаковать еще парочку коробок. – Ты переезжаешь, тебе нужны твои вещи. Ты же не можешь каждый раз возвращаться сюда, когда тебе что-нибудь понадобится!
- Я и так набрала достаточно утвари, Мия. И не собираюсь перевозить все к Пабло. Хочу тебе напомнить, что это временная мера и мой дом по-прежнему здесь. Ты же не тащишь в командировку весь свой хлам. Хотя, о чем я говорю? – рыжая шутливо манула рукой. – Ты тащишь туда еще и половину Сониного. Так что ты меня не поймешь.
- Ты несносна, - Колуччи закатила глаза, но все-таки достала еще одну пустую коробку. – Это последняя, обещаю.
Сейчас, сидя на кровати в своей новой комнате и вспоминая эти сборы, Марисса улыбнулась. Все-таки она никогда не сможет выразить словами, как она благодарна судьбе за то, что та подарила ей такую семью. И хоть девушка редко говорила своим родным, как сильно она ими дорожит, в глубине души она была уверена, что все члены ее семьи знают об этом.
Кое-как справившись с ужасной застежкой на платье, рыжая направилась прямиком в ванную, надеясь, что горячие струи позволят ей хоть чуть-чуть расслабиться. Она не хотела себе признаваться, но в квартире Пабло чувствовала себя уязвимой и сомневалась, что сумеет привыкнуть к этой обстановке. Радовало то, что все это представление не должно было затянуться.
Спустя полчаса стояния под обжигающей водой Марисса, наконец, поняла, что успокоилась. Мысли больше не кружили в голове хаотичным потоком, они как будто вообще испарились, по телу разливалось приятное тепло. Единственное, чего сейчас ей недоставало до нирваны – это кружки горячего чая с медом, к которому ее приучила сестра. Завернутая в одно лишь полотенце, напевая что-то себе под нос, она уверенным шагом направилась в кухню в надежде найти желанный напиток. Пройдя мимо комнаты Пабло и не заметив света, она лишь хмыкнула – конечно, ни над какими документами он не работает, вырубился как только голова коснулась подушки.
Единственное, во что Марисса влюбилась сразу, как только первый раз переступила порог квартиры Бустаманте, была кухня. Она была огромной и светлой. Вернее, это была кухня-гостинная – блондин проявил недюжинную креативность и сломал стену, разделяющую комнаты. В результате получилось довольно внушительное и в то же время уютное помещение с огромным количеством встроенных куда только можно лампочек. Мия, которая увидела все это великолепие, тут же заявила, что это не только удобно, но и стильно и тут же скупила все доступные журналы интерьера, задавшись целью соорудить нечто подобное у себя. «Естественно, более изящное», - тут же прокомментировала она, шурша глянцевыми страницами. Света действительно было очень много, отчего комната казалась еще больше, и Пабло постоянно забывал выключать какой-нибудь из светильников. Вот и сейчас небольшая полоска света пробивалась из дальнего угла, где стоял диван. Решив, что этого света ей вполне хватит для того, чтобы сделать себе чай, Марисса в полумраке направилась прямиком к шкафу искать необходимые составляющие. Чашку девушка нашла сразу, а вот с заваркой вышли сложности. Безуспешно перерыв все шкафы и так ничего и не найдя, она плюнул в раздражении и решила отправиться спать.
- Вторая полка сверху у холодильника, - раздался тихий голос откуда-то сзади.
От испуга сердце рыжей чуть не выпрыгнуло из груди.
- Пабло, господи, я думала, ты давно спишь, - еле выдавила она из себя, заметив, наконец, молодого человека.
Он сидел на диване около окна, при этом свет лампы отсвечивал таким образом, что его фигуру было практически не разглядеть.
- Я работал, - устало ответил он и облокотился на диван.
Теперь Марисса смогла полностью его увидеть. Молодой человек успел снять пиджак и развязать галстук. Верхние пуговицы праздничной рубашки были расстегнуты, рукава закатаны до локтей, волосы немного взлохмачены, а вокруг него на столе разбросаны бумаги.
- Прости, я тебя не заметила, - ей отчего-то стало ужасно неловко.
- Я не обиделся, - ответил, не отводя глаз от бумаг. Марисса не видела его лица, но готова была поклясться, что в этот момент щурится – он всегда так делал, когда пытался сосредоточиться.
- Ужасно захотелось чая, - честно ответила она, все еще ощущая жуткий дискомфорт от того, что стоит на чужой кухне, да еще и полуголая.
- Мед в холодильнике, - таким же ничего не выражающим тоном добавил молодой человек, продолжая перебирать документы.
- Спасибо, - только и ответила сбитая с толку Марисса, предпочитая оставить это дополнение без комментариев.
Чувствуя, как миллионы мурашек начинают бегать по ее телу, она открыла холодильник и начала хаотично бегать глазами по полкам, проклиная тот момент, когда она решила выпить гребаный чай. Мед отыскался практически сразу, но этого хватило для того, чтобы полностью потерять контроль над ситуацией. Руки почему-то тряслись и не слушались хозяйку, и она успела просыпать часть заварки. Воровато оглянувшись на Пабло и поняв, что он так и не поднимал взгляд от бумаг, она немного успокоилась, но все же решила поспешить, чтобы не выкинуть еще что-нибудь. Определенно, это был тяжелый день и ей надо отдохнуть. Взяв кружку, она немного подумала и задержалась у чайника.
- Подумала, что тебе не помешает, - она поставила рядом с Пабло аппетитно дымящийся напиток. – Спокойной ночи.
Посмотрев на ароматно пахнущий кофе, он все-таки заставил себя взглянуть на девушку.
- Спасибо, - он вытянул вперед ноги, отодвигая от себя пачку документов, положил их одна на другую и взял кружку, демонстрируя полную беспечность. Никто бы и не подумал, что от волнения сердце его сейчас бешено колотилось. Черт возьми, он не ожидал, что ее появление в полотенце на его кухне так сильно на него подействует.
Он действительно собирался проработать пару часов. За время подготовки к свадьбе он выпустил из виду несколько важных вещей и теперь пытался наверстать упущенное. Кроме того, это был чудесный повод, чтобы не думать о том, что произошло пару часов назад. Мысли о Мариссе, как о его жене, пусть и фиктивной, были для него в новинку, и молодой человек пока не успел к ним привыкнуть. Из-за того, что она спит в соседней комнате, он не мог полностью расслабиться и не понимал, почему. Пабло решил, что справиться со странным волнением ему поможет старая добрая работа. И в тот момент, когда он практически отвлекся от надоедливых мыслей, та, которую он меньше всего ожидал увидеть, явилась сама. Он отчетливо понял, что она его не замечает, и от этого было еще интереснее наблюдать за ней. Она пришла, чтобы выпить свой любимый зеленый чай с медом – странная привычка, которую он никак не мог понять. К ней ее когда-то еще в колледже приучила Мия – та вечно пила какие-то напитки то для свежести кожи, то для стройности ног, то еще для чего-то. Марисса высмеивала все эти «бредни красоты», как она их называла, но однажды все-таки поддалась и с тех пор не могла уснуть без чашки почему-то именно зеленого чая и именно с медом. В колледже, когда они еще встречались, у Пабло в холодильнике могло не быть никакой еды, но вышеперечисленные продукты были всегда. И подумать только, привычка сохранилась спустя столько времени. Он с любопытством наблюдал, как она ищет заварку, начиная поиски с самого, на взгляд Пабло, нелогичного места. Они всегда расставляли вещи в совершенно разном порядке, у каждого была какая-то своя одному ему ведомая схема того, как и где все должно лежать, из-за чего они постоянно сорились – когда девушке в голову приходила гениальная идея провести генеральную уборку, Пабло потом неделю ходил по всей квартире и орал, что ничего не может найти. И в этот раз он был уверен, что чай она не найдет. Он стоял в единственно логичном для него месте, что априори означало, что туда она ни за что не полезет. Блондин усмехнулся про себя и продолжил наблюдать за ней, ничем не выдавая своего присутствия. Лунный свет, пробивающийся сквозь окно, соединялся вместе с тусклым светом лампы и отсвечивал на ее коже, переливаясь в невысохших после душа каплях. Он зачарованно смотрел на ее силуэт, пока силой не заставил себя тряхнуть головой. Чтобы прекратить это наваждение, Пабло выдал себя, с неким злорадством отметив, что она испугалась. Пускай знает, что не следует гулять в его квартире полуобнаженной.
Чертыхнувшись про себя в сотый раз, он с досадой швырнул на стол так и не разобранные до конца документы, поднялся, взял со стола кружку и выплеснул содержимое в раковину. Сегодня он точно не сможет сконцентрироваться, нужно идти спать.
Оставив бумаги валяться на столе, он устало пошел в комнату, снова забыв выключить светильник в кухне. Проходя мимо ее спальни, он на секунду задержался. Рука против воли легла на дверную ручку.

- Спасибо, - устало протянула Лухан, открывая дверь машины. – Я бы действительно обалдела ждать такси.
- Не за что, - Гвидо искренне улыбнулся ей и даже помахал на прощанье рукой.
Лухан как раз ковырялась в сумке, пытаясь найти ключи, как кто-то дотронулся до ее руки.
- Ну, что тебе еще… - девушка осеклась на полуслове, увидев неожиданного гостя. – Что тебе надо? – тоном железной леди произнесла она, придя в себя за секунду.
- Я пришел с тобой поговорить, - ответил Алонсо, ее бывший возлюбленный и человек, по которому она еще недавно сходила с ума.
- Нам не о чем разговаривать. Я устала и хочу спать. Так что извини, - холодно бросила она и, развернувшись, направилась к двери, параллельно копошась в сумке в попытке найти спасительные ключи.
- Подожди, пожалуйста, – он схватил ее за локоть и притянул к себе. Он всегда так делал, когда они ругались, а она, гордо тряхнув головой, делала вид, что разговор окончен. И ей всегда это чертовски нравилось. Всегда. Но не теперь.
- Отпусти меня, я не буду с тобой говорить, что не ясно? – девушка попробовала выпутаться, но потерпела фиаско – его рука сжимала ее локоть словно свинцовые тиски.
- Лухан, пожалуйста, нам надо поговорить, - в тоне послышались железные нотки.
Его уверенность в том, что в конце концов все будет так, как он сказал, когда-то кружила ей голову. - Я прошу тебя, давай все обсудим, - начал он, заметив, что она не собирается сопротивляться. – Я был неправ и признаю это. Ты достаточно вымотала нервы и мне, и себе. Давай уже решим эту проблему окончательно и продолжим наши отношения.
- Проблему? – черная пелена застлала глаза спортсменки. – Проблему?! Ты, мать твою, называешь это проблемой? Ты опозорил меня на всю страну, а теперь вот так вот запросто являешься ко мне и говоришь, что нам нужно все забыть и быть вместе? Да пошел ты к черту, Бермудес! Мне не о чем с тобой разговаривать!
- О каком позоре ты говоришь? – молодой человек вознамерился во что бы то ни стало выяснить все до конца. – Если тебе важно мнение прессы о наших отношениях…
- Мне важно мое мнение о тебе, и с недавних пор оно, знаешь ли, не то, чтобы очень высокое.
- Лухан, постой!
- Алонсо, если твой поступок не стал достоянием общественности, то это не означает, что я смогла о нем забыть, тебе ясно? – гневно произнесла Лухан, борясь из последних сил. – Между нами все кончено раз и навсегда.
- Не утрируй, - попробовал он успокоить разбушевавшуюся Лианрес.
- Нет, дорогой, это ты, очевидно, недооцениваешь масштабы катастрофы, - процедила она сквозь зубы, приближаясь к его лицу.- Если ты думал, что я до сих пор скучаю, то ты ошибся. А теперь дай мне пройти, у меня дела.
- Какие к черту дела, Лухан?! Сейчас одиннадцать ночи. Что ты собралась делать? Читать книжки?
- Я собралась провести романтический вечер в компании сексуального мужчины, ванны и вина, - она ответила первое, что пришло ей в голову, отчаянно пожалев об этом уже через секунду. Им обоим было совершенно ясно, что это было сказано из абсолютно детского желания его задеть.
- Прекрати, - миролюбиво предложил он и вальяжно улыбнулся. – Мы с тобой отлично знаем, что никакого мужчины…
- Прости, дорогая, оказывается ты была права, и я действительно засунул бутылку в багажник, - послышался над ухом знакомый голос и мужские руки обняли ее за талию. – Вот я дурак.
- Вы кто? – не очень вежливо поинтересовался Алонсо, буравя Гвидо взглядом.
- Нет, это вы кто? – каменным тоном поинтересовался Лассен, надменным взглядом смерив бывшего кавалера сверху вниз.
- Лухан, что происходит? – Казалось, Бермудес все же немного смущен.
- Я же тебе говорила про вечер, вино и мужчину, - машинально ответила Линарес, все еще удивленная и несказанно обрадованная внезапным появлением брюнета.
- Любимая, - Лассен сказал это таки голосом, что у Лухан чуть не затряслись коленки, - иди набирай ванну, а я тут кое-что закончу и догоню, - он всучил ей бутылку вина и повернулся к Алонсо.
- Гвидо, не нужно играть в супергероя, - Лухан никуда уходить не собиралась. – Только этого мне еще не хватало.
- Лухан, я сказал иди.
Ни в это самое мгновение, ни позже девушка не могла себе объяснить, почему послушалась. Это было немыслимо, невообразимо, сверхъестественно и, наконец, просто смешно, но в голосе Гвидо Лассена прозвучало что-то настолько властное, что она просто не смогла сделать по-другому. Казалось, это было сродни безусловному рефлексу женщины делать то, что говорит мужчина.
- Послушай, парень, - начал брюнет, когда девушка скрылась в парадной, - я не знаю, что у вас там за проблемы, и, честно говоря, знать совершенно не хочу. Меня не интересует то, что было у нее до наших отношений. Но я совершенно точно заявляю, что я ни при каких обстоятельствах не хочу, чтобы ты оказался рядом с ней, иначе, поверь мне, я сделаю так, что ты не сможешь оказаться рядом больше ни с кем другим довольно длительное время. – Гвидо за свою еще не очень большую жизнь сумел пройти многое. Из придурковатого парня он превратился в того, на кого мечтали быть похожими сотни молодых парней по всей Аргентине. Он был удачлив, хваток, уверен, порой даже чересчур. Всем этим приобретенным качествам он был обязан только себе, потому что он был умнее, чем иногда пытался показать. И он мог быть очень убедительным.
- Ты что, мне угрожаешь? - ухмыльнулся Бермудес, но весь внешний вид говорил о том, что ему не до смеха.
- Предупреждаю. И если ты…
- Остынь, приятель, - перебил Алонсо, который совершенно не собирался устраивать ночные потасовки на пороге дома бывшей девушки, - я тебя понял, не нужно строить из себя героя. Я уйду. Но вот только я совершенно не уверен в том, что принимая ванну с тобой, она не будет думать обо мне.
- Когда она принимает ванну со мной, она вообще ни о чем думать не может. Тебе пора.

- Как ты тут оказался? - все еще не оправившись от шока, спросила Лухан, которая ждала Гвидо у лифта, сжимая в руках бутылку вина.
- Линарес, тебе купно повезло – у меня первый раз в жизни отказал движок. Пока я с ним возился, успел заметить, что тебе требуется помощь. Считай, это подарок свыше.
- Где Алонсо , и что ты ему сказал?
- Ну, мы немного потрепались как старые приятели, обсудили какая ты в постели и разошлись, - отшутился Гвидо, не собираясь посвящать ее в подробности. Да, собственно, подробностей-то никаких и не было.
- Лассен, я серьезно.
- Я тоже, - ответил парень. – Не думаю, что он захочет в ближайшее время нарушать покой счастливой женщины, - он улыбнулся.
- Спасибо, - просто ответила она, но в ее голосе слышалась такая благодарность, что Гвидо на миг удивился. – Я…мы, видишь ли…
- Лухан, это твоя жизнь, и я не собираюсь в нее вмешиваться. И тебе действительно надо отдохнуть, неважно выглядишь, старушка, - он дружески хлопнул ее по плечу. – Думаю, твой обожатель уже ушел, так что я могу отбыть восвояси.
- Гвидо, - девушка окрикнула уже удалявшегося парня.
- Да?
- Я, конечно, не обещаю романтический ужин при свечах и в пене, но вот пиво в компании старого друга могу организовать. Если ты, конечно, никуда не торопишься, - быстро добавила она.
- Идет, старый друг, - Лассен улыбнулся. – Ты все-таки можешь быть милой, когда хочешь, Линарес.
- А ты не такой идиот, каким кажешься, - улыбнулась она.

	C наступающим Новым годом и Рождеством вас! 19 декабря 2010 Новые фотографии с Бенхамином Рохасом и многое другое