Erreforever

Убедив Мануэля в том, что с ней все будет хорошо,и обещав позвонить с утра, она, наконец, попрощалась с зятем и с облегчением направилась в подъезд. Конечно, она до сих пор нервничала, не находила себе места и даже не старалась привести в божеский вид творившийся внутри беспорядок. Но, все же, одной ей было гораздо спокойнее. По крайней мере, она была избавлена от расспросов ацтека, непонимающих взглядов сестры и ежеминутных вопросов о ее состоянии. Девушка твердо знала, что не уснет сегодня. Она боролась с собой, мечтая набрать его номер и узнать, наконец, что же это все значит. Неимоверных усилий ей стоило убедить себя этого не делать – если Пабло сам заварил эту кашу, значит, он должен знать, как ее расхлебывать. Трясущимися пальцами она не с первого раза попала в замочную скважину, безуспешно попыталась открыть дверь, послала тучу проклятий в сторону замков и их производителей, прежде чем сообразила повернуть ключ в другую сторону. Но такой долгожданный полумрак родной квартиры не принес ожидаемого облегчения. Открыв дверь, Марисса сразу поняла, что что-то не так. Окинув прихожую беглым взглядом, девушка убедилась, что вещи на своих местах, замок абсолютно точно никто не вскрывал, к тому же бдительная охрана и консьерж вряд ли пропустили бы кого-то постороннего. Но рыжая даже не допускала вероятности проникновения в дом жаждущих поживиться. Дело было совсем в другом. Ставшая такой родной атмосфера ее квартиры была дополнена чем-то новым, другим, едва уловимым и безумно приятным, похожим на … ландыши. Ландыши? Колени резко подкосились, и девушке пришлось схватиться за косяк, чтобы не упасть. Несколько глубоких вздохов помогли ей вернуться в реальность. На негнущихся ногах она направилась в гостиную, по дороге сбрасывая куртку.
- Привет, - еле слышно проговорила она, встав на пороге собственной гостиной. В комнате было темно, и она не видела ничего дальше своего носа, но она была готова дать голову на отсечение, что он сейчас сидит в ее любимом кресле и едва заметно улыбается. Она буквально чувствовала этого мужчину кожей.
- Привет, - так же тихо ответил Пабло. – Как ты узнала, что я здесь?
- Почувствовала.
Тишина. Ужасно неловкая и невыносимая.
- Как ты? – не к месту спросил он, не зная с чего начать разговор. От его утренней уверенности не осталось и следа. Ему хватило духу сообщить на всю страну, что женат, но отчаянно не хватало смелости поговорить с одной-единственной девушкой, ради которой это все и затевалось.
- Нормально, - неопределенно ответила Марисса, совершенно не понимая, как себя вести.- Пабло, я сегодня…
- Постой, - перебил он, - сначала я, хорошо? Мне нужно кое-что тебе сказать.
- Ладно, - тихо согласилась она, не двинувшись с места.
- Я хотел…- он замялся, - после…после того, как ты уехала, тогда…
Марисса кивнула, хотя он и не мог этого видеть.
- Я был очень зол, Марисса, чертовски зол. Зол на тебя за то, что ты бросила меня, ничего не объяснив, за то, что сделала аборт, за то, что наша семья разрушилась, - он вздохнул и отвернулся. – Потом меня затопила бешеная ярость. Честно признаться, я даже не предполагал, что способен испытывать подобные эмоции. И знаешь, почему?
Девушка не была до конца уверена в том, что ему нужен ответ, но все-таки проговорила:
- Догадываюсь.
Бустаманте лишь хмыкнул.
- Я безумно ненавидел себя. За то, что оказался без семьи, о которой мечтал, за то, что не сумел найти решение проблемы, но больше всего за то, что, несмотря на все произошедшее, я так и не смог возненавидеть единственного человека, который, казалось, был во всем виноват - тебя. Я даже толком злиться не мог, пробовал в начале, но меня ненадолго хватило. Даже если бы ты была кругом виновата и наделала кучу ошибок, я бы все равно не перестал любить тебя.
Он сделал секундную паузу, собираясь с мыслями.
- Так что, думаю, мне не следует описывать тебе то состояние неопределенности и непонимания, в котором я пребывал, - ухмыльнулся он, возвращаясь мысленно на несколько месяцев назад. Он бы многое отдал, чтобы забыть, но он понимал, что сегодня должен разбередить свою память. В последний раз.
- Марисса, - блондин на мгновение замер. – Я не знаю, с чего начать, и как нам исправить то, что случилось, но…
Мужчина остановился на полуслове. Марисса буквально кожей чувствовала, как он напряжен. Она знала Пабло от и до, поэтому прекрасно понимала, как ему трудно было решиться на такой шаг. Всегда волевой, гордый, целеустремленный, он практически не умел мириться с неудачами, всегда стараясь доказать всем и вся, что он лучший. И надо признать, с годами это ему удавалось все лучше и лучше. Мало кто признал бы сейчас в самом известном продюсере Аргентины молодого юношу, решающего свои проблемы с помощью папочкиных связей и денег. От того Пабло Бустаманте, которого так отчаянно в старших классах ненавидела Андраде, не осталось и следа. Он полностью изменился, изменился в лучшую сторону, и сделал это ради нее. За это она его и любила.
Пабло потребовалось еще несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и закончить. Девушка не сказала ни слова, она боялась даже дышать.
Пабло отошел от кресла, на которое опирался, словно ища у этого предмета мебели поддержку, и подошел к окну. Он медленно, как будто это давалось ему непосильным трудом, отодвинул занавеску и устремил взгляд на ночной город, искрящийся за окном. Марисса смотрела на его силуэт и отчаянно боролась с собой, чтобы не подойти и не обнять его, такого родного и любимого. Но она знала, что он должен закончить то, что начал, что ему необходимо сказать ей, выговориться, наконец, и она смертельно боялась того, что он может ей сказать. С того самого момента, как она услышала его интервью по телевидению, она смертельно боялась, что все это окажется глупой шуткой, что он дал ей призрачную надежду лишь затем, чтобы ее потом отнять, посмеявшись над ней, заставить ее страдать, как она заставила его. Но она твердо для себя решила, что примет любое его решение, какое бы оно ни было. Это единственное, что она могла для него сделать.
Пауза затянулась, Пабло по-прежнему молча смотрел в окно, а рыжая разглядывала его спину. Наконец, он неожиданно резко повернулся. И хотя в комнате было темно, она отчетливо видела его глаза, голубые, практически синие, внимательные и сосредоточенные.
- Марисса, может быть, мы попробуем заново учиться разговаривать? – неуверенно начал блондин, и девушка могла поклясться, что в этот момент увидела перед глазами пятнадцатилетнего Пабло Бустаманте, который отчаянно боялся показать свой страх и слабость.
- Учиться разговаривать? – смятение, непонимание и недоумение разом завладели ей. – Что ты имеешь в виду?
- Ничего особенного, только то, что я сказал, - блондин мастерски умел справляться со своими эмоциями, поэтому сейчас в его голосе не осталось и тени неуверенности.
- Пабло, к чему ты ведешь, я не понимаю?
- Я веду к тому, что хочу попытаться собрать то, что мы разрушили.
- Но, Пабло, - растеряно пробормотала Марисса, схватившись за виски. Она так сильно нервничала, что не знала, куда девать руки, - я не понимаю. Ты же…как…я думала…я ведь. Господи, Пабло, - руки безвольно упали,- мы никогда не сможем забыть того, что случилось, и случилось по моей вине,- сокрушительно прошептала она и зажмурилась. Противная резь в глазах не давала ей четко видеть его фигуру, все так же стоящую у окна, ужасно отвлекала и мешала думать. Девушка не сразу поняла, что плачет, и сильно удивилась – она думала, что уже выплакала все, что ей было отведено. Она совершенно не понимала, почему этот мужчина хочет начать все сначала с ней, почему он готов забыть. Она бы не забыла. Или ей только так кажется? В последний год ненавидеть себя настолько вошло в привычку, что она просто не понимала, как может быть иначе. Она ненавидела себя, презирала и проклинала. Почему он решил простить ее? Почему?! Ведь она себя так и не простила.
Сил не осталось, и она просто сползла по стенке на пол, обхватив коленки руками.
Он в считанные секунды оказался рядом, она почувствовала на себе его горячее дыхание и теплые объятия.
- Марисса, - его родной и нежный голос проникал в нее, разливался по венам, шел по нервам, заставляя успокоиться и поверить в то, что все будет хорошо. - Я не считаю, что ты виновата в том, что случилось между нами, слышишь?
- Что? – девушке показалось, что она ослышалась, что это все галлюцинации, в конце концов, что блондина нет в этой комнате, он по-прежнему за сотни километров и не хочет ее видеть. – Что ты такое говоришь, Пабло? Я..я…Пабло, как же ты не поймешь. Я не могу…я не могу…я все испортила…только я…мы ведь могли…но я не смогла…только я…не ты, не мы, только я. – Она сбивалась почти на каждом слове, слезы мешали ей говорить, и молодой человек понял, что у него в запасе есть минута, чтобы ее успокоить, иначе истерику будет уже не остановить.
- Марисса, - он обхватил руками ее голову и заставил посмотреть на него, - послушай меня! Ты меня слышишь?
Она лишь утвердительно кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни звука.
- В том, что произошло, виновата не только ты, виноваты мы оба, - тихо и уверенно сказал он. - Ты была совершенно права: мы даже не смогли поговорить тогда, когда больше всего нуждались друг в друге. И, мать твою, ведь это я ничего не сделал, когда наш брак катился к чертям, я не заметил, не понял, не почувствовал, что ты была на грани. Я снова и снова уезжал вместо того, чтобы остаться с тобой, ведь это я, в конце концов, позволил тебе сделать… - голос блондина сорвался и он замолчал.
- Господи, Пабло, - рыжая расцепила руки, которыми вцепилась в свои коленки, и, что есть силы, обняла мужа. – Любимый, дорогой мой, боже, как же я люблю тебя.
- Ты сможешь меня когда-нибудь простить? – глухо спросил Бустаманте, сжимая жену в объятьях так сильно, что рисковал сломать ей ребра.
- Мне не за что тебя прощать, - всхлипнула девушка, теснее прижимаясь к молодому человеку.
- Я так люблю тебя, Марисса, черт да я жить без тебя не могу.
Ощущение было такое, словно она летит. Первый раз за последние несколько месяцев, а возможно, и в первый раз за всю жизнь. Она понятия не имела, откуда взялось это странное чувство, но оно появилось и с каждой секундой становилось все сильнее и сильнее. Девушка не думала, что будет через минуту, час, завтра, что ждало их в будущем. Но она твердо знала, что они справятся со всем. Пока они вместе.

«Похоже, неожиданная новость о том, что первый красавец Аргентины Пабло Бустаманте и известная журналистка МариссаАндраде женаты, действительно не выдумка. Репортажами о счастливой паре заполнены все средства массовой информации. Как сообщает наш источник, сладкая парочка отправилась в Испанию, где прекрасно проводит время…»
Томас сделал звук тише и с глубоким вздохом откинулся на диван.
- В чем дело, мистер бука? Чем ты недоволен? – послышался за спиной женский голос, и нежные руки опустились на плечибрюнета.
- Снова они, - Томас кивнул в сторону экрана.
- И что тебе не нравится? – спросила Пилар, перемещаясь к мужу на колени.
- Я беспокоюсь, - серьезно ответил Томас, обнимая жену.
- Мне кажется, период беспокойства уже прошел, - мягко возразила сеньора Эскурра. – Судя по всему, они действительно счастливы, - добавила она, глядя на экран, где как раз показывали смеющихся мужа и жену, выходящих из какого-то магазина. – По крайней мере, ни одному журналисту еще не удалось поймать Мариссу, закидывающую Пабло тухлыми помидорами.
- В том-то и проблема, их все время показывают по телику, про них вещают по радио, а первые полосы просто кишат заголовками о самом скандальном браке последнего столетия. Как будто больше говорить не о чем. Странно, что журналистов не было в мэрии, когда они заново ставили штампы. Меня это пугает.
- А ты хочешь, чтобы эти газеты писали о тебе? - ухмыльнулась Пилар, нежно теребя шевелюру мужа.
- Мне кажется, избыточное внимание слишком плохо скажется на них, - профессорским тоном ответил Томас. - Ты же знаешь, в мире шоу бизнеса нельзя спокойно вздохнуть, чтобы об этом не сообщили. Как можно жить под таким давлением? Это ни к чему хорошему не приведет.
- Дорогой, не будь столь пессимистичен, - Пилар поцеловала мужа в щеку. – К тому же, ты забываешь, что они привыкли к шоу. Это их мир, их работа, там они проводят огромную часть своей жизни.
- Но как можно сохранить семью, когда каждый твой шаг фиксируют фотокамеры?
- Не преувеличивай, в нашей стране еще полно известных шишек, которые крайне интересуют журналистов. А что касается Мариссы и Пабло… Они уже пытались скрывать свое счастье, и мы все прекрасно помним, что из этого вышло. Может, стоит попробовать по-другому? – улыбнулась Пилар.
- Я, наверное, похож на идиота со своим глупым беспокойством, - ухмыльнулся Томас, еще сильнее прижимая к себе девушку.
- Нет, милый, ты похож на верного друга.
- Только ты можешь всего парой слов привести меня в норму. И как у тебя это получается? – искренне удивился он. – Ты самая потрясающая женщина из всех, что я когда-либо знал.
- Конечно, сеньор Эскурра, ты ведь не мог выбрать плохую, - Пилар легонько поцеловала мужа в губы.
- Я тебя обожаю, - тихо сказал Томас, смотря в любимые глаза. И в сотый раз поймал себя на мысли, что невероятно счастлив рядом с этой женщиной, такой прекрасной, невероятно притягательной, неповторимой и самой родной.
- А я тебя, - выдохнула девушка прямо в губы мужа.
Жизнь порой поворачивается самыми неожиданными сторонами, и даже главные мачо Элитного пути на деле оказываются любящими мужьями, заботливыми отцами и самыми примерными семьянинами.

- Если они не приедут, я отверчу головы каждому. Лично. – Недовольно заметил Томас, откупоривая бутылку вина.
- Не ворчи, они обещали, - Пилар, облаченная в элегантное вечернее платье, забрала у мужа бутылку и поставила на стол. – Лучше принеси из кухни салат.
- Марисса звонила полчаса назад из аэропорта, они как раз садились в такси, - в дверях гостиной появилась Мия, держа в руках огромные тарелки с закусками.
- Милая, я же просил тебя не носить тяжести, - Мануэль тут же подорвался к жене, выхватывая еду из ее рук.
- Это всего лишь тарелки, дорогой, - пробормотала сеньора Агирре, недовольно глядя на мужа. – С такими темпами ты скоро станешь параноиком. И это не смешно, - угрожающе добавила она, глядя на ухмыляющуюсяПилар. – Он и шагу мне не дает ступить без его помощи. Я беременна, а не тяжело больна.
- Если бы здесь был Гвидо, он бы сказал, что беременность можно приравнять к болезни, - ответила Лухан, помогая Пилар расставлять тарелки на столе.
- Мне кажется, вы все-таки нежно любите друг друга, несмотря на ваши бесконечные подколы, - заметила Пилар.
- Даже нежнее, чем ты думаешь, - хохотнула спортсменка, положив последнюю тарелку.
- Кстати, а где Гвидо? – Томас зашел в столовую с очередной бутылкой вина и салатницей.
- Ради Бога, дорогой, прекрати, все гости соберутся в срок. Не переживай, - Пилар закатила глаза и отправилась на кухню за новой порцией еды.
Сегодня в доме Эскурра намечалось празднование еще одного великого события – дня рождения главы семейства. Целый день Томас был как на иголках, беспрерывно волнуясь, соберутся ли друзья вместе. За пару дней до запланированного праздника Мие снова стало нехорошо, и доктор прописал будущей маме витамины и отдых. Последнее ополоумевший от беспокойства муж воспринял слишком буквально и всюду носился за блондинкой, не давая той сделать лишнее движение. Сегодня он даже позвонил Томасу и извинился за то, что вечером они не смогут приехать, но Мия, услышав об этом, закатила такой скандал, что через десять минут взволнованный Мануэль перезвонил и клятвенно обещал быть в нужное время. Пабло и Мариссаустроили себе заслуженный отдых, на целый месяц скрывшись ото всех на пляжах экзотических стран, так что Томас надеялся лишь на поздравительное смс, однако накануне дня икс позвонил Бустаманте и попросил поставить дополнительные приборы. Гвидо вообще в последнее время вел себя как-то странно, внезапно пропадая и так же внезапно появляясь, причем Эскурра уже давно не слышал от друга скабрезных историй о его сексуальных победах. Брюнет даже побаивался, что он ввязался в какую-то нехорошую авантюру, и поделился своими опасениями с Пилар, но та лишь загадочно ухмыльнулась и попросила его не лезть не в свое дело. Маркос на прошлой неделе улетел в Испанию на очередной научный съезд, куда должна была отправиться и Лухан, но, узнав о возвращении Мариссы, она резко передумала и послала мужа одного, обещая приехать через пару дней, когда она вдоволь наговориться с пропавшей подругой.
Так что в свой день рождения Томас был удостоен сбора всей честнОй компании.
- О, звонок! – весело возвестила Мия, услышав веселую трель.
Через секунду в холле послышалась возня, а еще через мгновение в столовую ворвалась Марисса с твердым намерением задушить всех в объятьях.
За девушкой в комнату вошел улыбающийся Пабло.
- Она доставала меня целый день, - пожаловался он, когда все приветствия остались позади.
- Мне просто ужасно не терпелось всех увидеть. А ты несносный ворчун, - ответила она, снова обнимая сестру.
- Ты не забыла позвонить родителям? – поинтересовалась у рыжей блондинка. – Соня ужасно соскучилась.
- Да, трубка чуть не треснула у меня в руках от ее радостных криков.
- Ну, как отдых? – накинулись на парочку с расспросами.
- Волшебно, - мечтательно протянула Марисса, прижимаясь к мужу. – Вы себе даже не представляете.
- Отчего же? – хохотнула Линарес. – Большая часть вашего времяпрепровождения хорошо нам известна, мы не отлипали от телевизора ни на минуту.
- На самом деле, журналистов было много только в Испании, - вставил Пабло. – На островах мы смогли расслабиться.
- Избавьте нас от подробностей, - закатила глаза будущая мамочка. – Может, сядем за стол?
- Что я вижу? У кого-то разгулялся аппетит? А как же фигура? – захохотала Марисса, внутренне ощущая, что ужасно скучала по дому.
- Вот посмотрю я на тебя, когда ты будешь беременна, - опрометчиво ответила Мия. В комнате повисла неловкая пауза. Марисса быстро отвернулась от Пабло, тот сжал подарок который все еще держал в руках, Мануэль взял за руку испуганно замолчавшую жену. И лишь Томас с Пилар ничего не заметили, потому что были не в курсе.
- Давайте садиться за стол, - Лухан быстро перевела тему, заметив воцарившееся напряжение. – Все собрались, а почтит ли великийЛассен нашу скромную обитель своим присутствием, неизвестно. Я не собираюсь морить себя голодом из-за расшалившихся гормонов мнимого мачо.
- Мачо? Да, я знал, что ты все-таки без ума от меня, дорогая. - На пороге как всегда эффектно появился Гвидо, выглядевший сегодня еще привлекательнее, чем обычно. По мнению все замечающей Пилар, дело было в светящихся глазах парня. Хотя Пабло и Томас негласно сошлись на новой рубашке.
- Не расстраивайся, но я замужем, - ответила Лухан, усаживаясь за стол. – Так что твоим мечтам не суждено сбыться.
- Я сочувствую твоему мужу каждый день, - беззлобно ответил брюнет, пожимая руку Пабло. – Горжусь тобой, - сказал он, обращаясь уже только к Мариссе. – Это было круто, - он незаметно подмигнул ей.
- О чем это ты? – не понял Пабло.
- Давайте есть, - перебила его Марисса, легонько подталкивая мужа к столу. – Я ужасно голодна.
- Секундочку, - Лассен замялся. – С позволения твоей жены, дорогой именинник, я пришел не один.
- Что? Гвидо, если ты привет в мой дом свою очередную…- грозно зашептал Томас, но был остановлен мягким прикосновением Пилар.
- Нет, Томми, я же не идиот, - ничуть не обижаясь, ответил Гвидо. – А вот и она. Друзья, хочу представить вам Марию.
В комнату зашла достаточно привлекательная брюнетка, которая показалась двум парням знакомой. В ней напрочь отсутствовала так характерная для предыдущих пассий Гвидо искусственная красота, обретенная в кабинете пластического хирурга. Девушка была милой, но вместе с тем в ее взгляде чувствовалось нечто такое, что не позволяло выкинуть ее из головы сразу же после знакомства.
- Мне кажется, мы с вами где-то встречались, - Томас прищурился, пытаясь понять, отчего эта девушка ему так знакома.
- Не может быть! – Пабло всплеснул руками. – Вы та самая девушка из ресторана, что отшила нашего непревзойденного мачо.
- Дважды, - не преминул добавить Томас.
- Мария, вы мне уже нравитесь, проходите к столу, - подала голос Лухан. – Меня, кстати, зовут Лухан. Да, Гвидо, твои манеры удручают, - без переходов продолжила она, - привел девушку в незнакомую компанию и никого не соизволил ей представить.
- Меня вообще крайне удручает твой внешний вид, но я же молчу, - парировал Лассен, помогая Марии сесть за стол.
- Не знаю, предупредил ли вас Гвидо, но мы не очень адекватная компания, - заговорщически прошептала Марисса, садясь рядом с новой пассией Лассена. – Я бы даже сказала, совсем неадекватная.
- А мне кажется, вы все ужасно милые, - рассмеялась девушка, кладя салфетку на колени. – И Гвидо вас всех нежно любит, он неоднократно мне об этом говорил.
- Очевидно, тебя тоже, потому что ты первая девушка, с которой он нас знакомит, - и рыжая подмигнула покрасневшей Марии.

Эпилог
- Пабло, нам надо поговорить, - немного неуверенно начала Марисса, упорно пряча глаза.
Блондину стало дурно. Какой-то частью своего сознания, которое он мог бы назвать интуицией, если бы верил во всякие паранормальные штуки, он чувствовал, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Это было похоже на ощущение дежа-вю. Ну, конечно, тогда давным-давно, перед их еще первой свадьбой, она точно также неуверенно вела себя. Но в тот раз она сообщила о невозможности их брака. Но она уже семь месяцев сеньора Бустаманте. И первый их брак длился тоже семь месяцев. Пабло почувствовал, как стальной кулак сжал его кишки. Он еле заставил себя выговорить фразу, даже не глядя на Мариссу.
- Это как-то связано с нами?
- Да, - ответила Мариссе, серьезно посмотрев на мужа.
- Тааак, - протянул блондин, поднимаясь с дивана. – Хорошо, давай поговорим.
- Пабло, - неуверенно проговорила сеньора Бустаманте, теребя в руках пуговицы на кофте. – Случилось нечто непредвиденное.
- Нечто непредвиденное? – повторил Пабло, глядя на жену. – Оно случилось, пока ты отсутствовала три часа?
- Да.
- Ммм, - промычал он неопределенно.
- Ты какой-то странный, - пробормотала Марисса, заволновавшись еще больше.
- Не страннее, чем ты. Может, объяснишь мне, наконец, что такого неожиданного произошло с нами за пару часов?
- Д-да, сейчас, - заикаясь, ответила девушка, пряча от мужа глаза.
- Ну?! – Пабло уже начинал терять терпение. Если она опять хочет сообщить ему, что их брак трещит по швам, то пусть не тянет, а говорит сразу.
- Не ори на меня, - набросилась на него Марисса, забыв, что именно она собирается ему сообщить, и что его, по сути, не стоит выводить из себя.
- Я не ору, Марисса. Господи, да что случилось?! Ты можешь мне нормально сообщить? Ты опять решила меня бросить? Что опять не так? Мне казалось, я хороший муж. Или я не прав?
- Ты хороший муж.
- Тогда что?! Тебе недостаточно внимания?
- Достаточно.
- Ты меня разлюбила?!
- Нет, я люблю тебя.
- Так в чем дело, черт возьми?! Что опять не так?
- Да все так, Пабло.
- Прекрати отвечать на мои вопросы односложно. Меня это бесит!
- Не ори, прошу тебя, - попыталась успокоить мужа Марисса.
- Я не могу успокоиться, потому что моя жена…
Поняв, что поток изречений любимого будет уже не остановить, так как он уже вошел в раж, Марисса решила брать быка за рога.
- Я беременна, Пабло, - выпалила она, зажмурившись.
-…не может мне нормально объяснить, что ее не устраивает, - блондин так увлеченно жестикулировал, что, казалось, не расслышал, что ему сказала жена. – Ты что, прости? – ошалело спросил он, когда рыжая уже хотела повторить свою новость.
- Я беременна, - чуть тише повторила она.
- В каком смысле? – сказал он, тупо глядя на жену.
- В прямом, Пабло, - теперь очередь выходить из себя перекочевала к Мариссе.
- То есть, ты не собираешься со мной разводиться? – на всякий случай уточнил он, пытаясь осознать свалившуюся на него новость.
- Только в том случае, если ты не перестанешь задавать свои дурацкие вопросы, - огрызнулась бывшая Андраде.
- И я стану папой? – наивно поинтересовался блондин.
Он был такой милый в этот момент, что рыжая невольно улыбнулась.
- Да, дорогой, станешь.
Секунд пять Пабло молча пялился на жену, а потом, подхватив ее на руки, начал безумно целовать.
- Марисса, никогда, слышишь, никогда меня больше так не пугай. Я думал, ты опять от меня уходишь, - счастливо улыбаясь, проговорил он, нежно обнимая жену.
- А знаешь, как я испугалась сегодня у врача? – проворковала Марисса, целуя молодого человека в щеку.
- Почему? – удивился он.
- Боялась, что ты не обрадуешься.
- Боялась она, - недовольно проворчал счастливый Бустаманте, ставя жену на пол, но не выпуская из объятий. – У меня ребенок будет, а я не обрадуюсь? Да я неописуемо, до неприличия счастлив, - сказал он, поцеловав ее в висок.
Последние несколько дней девушка была как на иголках. Задержка, конечно, могла объясняться чем угодно, вплоть до гормонального расстройства, а тесты на беременность, о чем производитель информировал в инструкции, могли давать ложноположительный результат. Но, все же, она безумно боялась, когда собиралась на прием к врачу. Тема детей больше не поднималась в их семье со времен того ужасного разговора, о котором Марисса до сих пор вспоминала с трепетом. К тому же, она сама еще до конца не смогла простить себя за то, что произошло. Поэтому проблема пополнения семейства стояла для рыжей достаточно остро.
Выйдя из клиники с положительным ответом, девушка испугалась ни на шутку. Вопросов о том, хочет ли она этого ребенка, больше не стояло – однозначно хочет. И рожать будет. Но внезапно появившийся страх, захочет ли того же Пабло, появился словно из ниоткуда, схватил железным кулаком все внутренности и не отпускал, прорастая своими корнями все глубже и глубже в сознание. Всю дорогу до дома она твердила себе, что это просто смешно, что они с Пабло любят друг друга, и, конечно, он обрадуется малышу, но непонятное беспокойство циркулировало по венам, не давая ей полностью расслабиться. Девушке потребовалось еще полчаса бесцельного гуляния по парку, чтобы привести расшатавшиеся нервы в порядок.
И вот теперь, греясь в объятиях мужа, который светился счастьем и теплом, как весеннее солнце, рыжая почувствовала себя, наконец, расслабленной и свободной от гнетущего чувства страха. Впервые в жизни, смотря в голубые глаза, она, наконец, обрела то, что всегда хотела получить – уверенность в себе и в Пабло, в их отношениях и семье, в которой скоро станет на одного человека больше. Впервые, как никогда, она была уверена в своем будущем.
- Я люблю тебя, Бустаманте, - серьезно сказала Марисса, глядя мужу в глаза.
- И я люблю тебя, Бустаманте, - ответил Пабло.

Конец.

	C наступающим Новым годом и Рождеством вас! 19 декабря 2010 Новые фотографии с Бенхамином Рохасом и многое другое